О. Мне кажется, что это можно. утверждать сейчас в применении к любой стране мира. Мой дед говорил мне, когда я был еще мальчишкой: «Я всегда буду на твоей стороне, приятель, прав ты или виноват, но мне, конечно, очень хотелось бы, чтобы ты был прав». Вот точно так же я отношусь к Америке. Нечего и скрывать, что мы натворили уйму некрасивых дел. Тут и Джозеф Маккарти, и комиссия по расследованию, вынуждавшая американцев доносить на своих друзей, и черные списки, и тюрьмы для Ринга Ларднера-младшего и всех тех, кто был вместе с ним. Да, это были черные дни, но положение меняется. Парни вроде Артура Миллера не боятся теперь давать сдачи и выходят из драки победителями. И все-таки в Америке писатель все еще свободен в выборе темы.
О. Мне кажется, что это можно. утверждать сейчас в применении к любой стране мира. Мой дед говорил мне, когда я был еще мальчишкой: «Я всегда буду на твоей стороне, приятель, прав ты или виноват, но мне, конечно, очень хотелось бы, чтобы ты был прав». Вот точно так же я отношусь к Америке. Нечего и скрывать, что мы натворили уйму некрасивых дел. Тут и Джозеф Маккарти, и комиссия по расследованию, вынуждавшая американцев доносить на своих друзей, и черные списки, и тюрьмы для Ринга Ларднера-младшего и всех тех, кто был вместе с ним. Да, это были черные дни, но положение меняется. Парни вроде Артура Миллера не боятся теперь давать сдачи и выходят из драки победителями. И все-таки в Америке писатель все еще свободен в выборе темы.
О. Это была одна из моих тогдашних выдумок. Я всегда мечтал о колонии, но я был против всякой изоляции. Просто я думал, что если людям, которые хотят писать, будет где жить и что есть, то они непременно начнут писать. Я хотел, так сказать, преодолеть экономический фактор. Но затея лопнула, и я изрядно-таки поистратился. Думаю, что все мы в общем и целом представляем людей лучшими, чем они есть на самом деле. Все те ребята, что жили в колонии на всем готовом, чертовски хотели писать, но у них ничего не получалось. Наверное, просто невозможно зазвать к себе какого-нибудь Джо прямо с улицы и сделать из него писателя, заставляя подражать великим книгам. А кроме того, если ты еще молод—лет 25 или около этого еще не достаточно, чтобы на всю жизнь становиться писателем. И потом, они были не очень-то усидчивы, быть писателем — значит работать. Талант, конечно, стоит на первом плане, но без работы никакой талант не помогает. И все-таки кое-что вышло из этого предприятия: было написано три хороших романа, а двое вскоре выпустили еще по одной книге...