И еще один вопрос часто задается поэтам моего поколения: имеет ли их творчество связь с той революцией в американской поэзии, которая, как считают, началась во втором десятилетии нашего века. Я думаю, что действительно такая революция имела место — и в поэзии, и в других видах искусства,—и, если заглянуть в поэтические антологии 1900 года, можно увидеть, что революция была необходима—революция против примитивного формализма, мертвой риторики и приукрашенного изображения предмета. Революция не была выражением согласованных действий, в отношении ее целей было немало разногласий, да и до сих пор нет еще единого мнения насчет того, что в ней наиболее конструктивного. Однако, бесспорно, никто не усомнится в значительности действий Робинсона и Фроста, решивших оживить традиционную метрику ритмами повседневной речи, в утверждении Сэндбергом и его последователями просторечья в поэзии и неприкрашенного отображения городской и индустриальной жизни; в стремлении усложнить американский стих Паунда и Элиота, обогатить его опытом других литератур, подстегнуть и пересмотреть наше отношение к литературной традиции.

Каждый такой вклад был призван расширить и дополнить имеющееся; между тем, были еще и эксперименты, и движение за минимализацию, когда в ущерб другим на первый план выдвигался один поэтический аспект. Мне вспоминается Гертруда Стайн с ее активными попытками свести слово к чистому звучанию; вспоминаются типографски обыгранные стихи Каммингса, которые, сколь бы ни были завлекательны, все равно приносили слух в жертву зрению; вспоминаю движение за свободный стих, стремившееся очистить поэзию от всего, оставив лишь присущий ей ритм, отстаивание имажистами тезиса ясности в описании в противовес абстрактности изображения; усилия иных поэтов отказаться от логической последовательности и творить в псевдо-му зыкальном стиле.

В наш век встречается несколько видов искусств, подпавших под влияние минимализации; некоторые считают, что музыка— просто звучание во времени, архитектура—только распределение Площади для жилья и работы, живопись—всего лишь комбинация линии и цвета на гладкой поверхности. Каждое из этих определений по-своему справедливо, если бы его не предваряли слова «просто», «только», «всего лишь», демонстрирующие, что выход за пределы чистых основ любого искусства означает утрату чистоты искусства. Встречается, как я уже сказал, несколько видов минималистских подходов к существу поэзии в наш век, но каким-то чудом американская поэзия до сих пор не скатилась до состояния американской живописи, где приходится выбирать главным образом между солипсизмом абстрактного экспрессионизма и выхолощенной объективностью так называемого «поп-арта».