В довершение всего Гек оказывается пойманным в ловушку того же общества, от которого он пытался бежать на реку. Ему в утешение остается только слабая надежда, ‘что еще можно выйти из игры, бежав на «индейскую территорию», но писатель хорошо знает, во что превратилась эта «индейская территория» в ходе победоносного наступления на Запад. И мы оказываемся перед безысходным разладом—несовершенным миром и личностью, которая в той мере, в какой она является частью этого мира, тоже не поддается исправлению.

В «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура» со всей наглядностью предстала неразрешимость тех проблем, которые лежали в основе более раннего романа Твена. Когда писатель задумал «Янки из Коннектикута», он хотел только жестоко высмеять романтический культ средневековья и отчасти бывшую Конфедерацию, под чьими знаменами краткое время сам неудачно служил. Однако вскоре к жестокой насмешке над прошлым добавился не только гимн во славу детства и невинности, но и прославление современности. Хэнк Морган, управляющий оружейного завода Кольта, с гордостью мастера своего дела утверждает, что он может «изобрести, придумать, создать» все, что угодно, и намеревается приобщить жителей Британии времен короля Артура, куда он таинственным образом попадает, к благам индустриальной цивилизации. Эта филантропическая деятельность, однако, оказывается тесным образом связанной с замыслом Хэнка стать первым министром под именем Хозяин. Твен невольно создал пародию на империализм, предвосхитившую «Сердце тьмы» Конрада и показавшую, что цивилизатор и угнетатель — две стороны одной медали. Говоря.другими словами, установление разумного порядка требует централизации власти, но по иронии судьбы усилие освободить человека приводит к новой форме тирании.

Хэнк становится Хозяином, его окружают мальчики, в равной мере преданные технике и ему лично. В последней битве с.силами тьмы он, облаченный в бряцающие доспехи, использует свое изобретение, созданное для освобождения человечества: взрывы наполняют воздух «мелким дождем из микроскопических частиц рыцарей, металла и конины», если воспользоваться фразой, сказанной Хэнком по поводу его более раннего подвига с простой «динамитной бомбой». Этим дождиком и завершается миф о прогрессе и гимн спасительной современности, а Хозяин и его мальчики оказываются в результате победы трагически окружены толстой стеной мертвецов. Хэнк с циничным презрением говорит об «отбросах человечества», о тех людях, которых он некогда надеялся спасти силой разума и техники. Выражение «отбросы человечества» означает конец - веры в здравый смысл простого человека. Что до самого Хэнка, то, возвратившись в свое столетие, он испытывает чувство отвращения к жизни, смягченное лишь бессвязным воспоминанием о любви его жены Сэнди в мире старой зеленой Англии, еще не осчастливленной победой современности в битве при Песчаном Поясе. Во время работы Твена над книгой шутка над прошлым обернулась насмешкой над будущим. Закончив роман, он писал Хоуэллсу: «Если бы пришлось переписывать ее (книгу) заново, т;о потребовалось бы перо, раскаленное в адовом огне».