– Минутку, что значит – взрослые отношения? – спросил отец.

Лилия Константиновна объяснила.

А тут и Неля пришла.

Был гневный крик отца, были бурные слезы матери, оправдания Нели, сначала скомканные, а потом отчаянные: «Отстаньте, это не ваше дело!» – были попытки Лилии Константиновны всех примирить, предлагая верное средство – вновь подружиться Неле с Мишей. Кончилось дружным отпором всей семьи, который Лилию Константиновну обидел, она в ответ высказала все, что думает о родителях, вырастивших, говоря откровенно, довольно распутную девицу, вы еще пожалеете, потому что такого парня, как мой Миша, она никогда не встретит, да еще с почти готовой квартирой и с машиной!

Лилия Константиновна описала сыну эту сцену во всех красках и подробностях, подведя итог:

– Не жалей, Мишенька! Я таких повидала, она неверная, она поскакушка, она тебя просто использовала, как открывалку для пива, уж прости за такие слова, но ты вырос, сам понимать должен! Наплюй и забудь!

Миша не наплевал и не забыл, но ему хватило чутья догадаться, что продолжение невозможно.

Коротая время до армии, он устроился учеником в цех штамповки завода по производству холодильников, подружился там с девушкой Милой, веселой, легкой, незадумчивой на ласку, обоим было хорошо, оба не думали о браке, Мила, правда, не остереглась, пришлось сделать аборт, но все вышло удачно, утром пришла в больницу, вечером уже ушла, очень здоровая была девушка, хвасталась, что она как ящерица, у которой второй хвост отрастает. «Вот и на мне быстро заживает все!» С приятными воспоминаниями о ней Миша ушел в армию, там узнал, что Мила вышла замуж, слегка погрустил, но не более того. Выучился на шофера, водил и грузовики, и бронетранспортеры, и БМП[11], и легковые автомобили, кончил службу сержантом и персональным водителем командира дивизии генерал-майора Бочкарева.

Это дало ему профессию на всю оставшуюся жизнь. Она вполне соответствовала меланхолическому темпераменту Михаила, его не утомляло часами ждать начальство, он почитывал газеты, решал кроссворды, дремал. Сначала были сплошь начальники ДРСУ, ЖЭКов, ЗЖБК[12], народ преимущественно сумбурный, хамоватый и жуликоватый, от их неправедных благ кое-что перепадало и Михаилу, но он терпеть не мог запанибратства, тыканья, поэтому перешел в сектор партийных и советских управленцев, они были повежливее, да и машины получше. Начальники ценили Михаила за обязательность, трезвость, рассудительность, всегда может поддержать беседу, что ценно в случае долгой дороги. Не пропали даром природный ум Михаила и склонность к обобщениям.