– Потому что так оно и есть.

– Слушай… – сказал Уолтер. – Я живу в реальном мире – в том, где мы говорим и делаем лишь то, что позволяет нам удержаться на своей идиотской работе. Ты хоть представляешь, сколько дерьма вылилось на меня в прошлом году? А как тебе такое известие: спонсоры вот-вот нам откажут.

– Это сказал тебе Фил.

– Да, а вот и уточнение к этому пункту. Никому не интересно, сколько ты получаешь теплых и пушистых писем от телепоклонников, но если спонсоры скажут: «Не нравится нам эта Зотт», все разговоры на этом закончатся. А по сведениям Фила, спонсорам ты не нравишься.

Уолтер засунул носовой платок в карман, встал со стула и принялся наполнять минералкой одноразовый картонный стакан, ожидая, когда булькнет жидкость в трехлитровом баллоне, – этот неприятный звук всегда напоминал, что он язвенник.

– Слушай… – сказал он, массируя живот. – Все это должно остаться между нами, пока я не придумаю что-нибудь дельное. Сколько народу в курсе? Только мы с тобой, правда?

– Я рассказала всей нашей команде.

– Час от часу не легче!

– Думаю, теперь можно с уверенностью сказать, что теперь в курсе весь павильон.

– Час от часу не легче! – повторил он, прикладывая ладонь ко лбу. – Черт тебя побери, Элизабет, каким местом ты думала? Разве ты не знаешь, как полагается себя вести, когда тебе объявили об увольнении? Пункт первый: никогда и никому не говори правду – рассказывай, что выиграла в лотерею, унаследовала ранчо в Вайоминге, получила завидное предложение из Нью-Йорка и так далее. Пункт второй: пока будешь решать, что делать дальше, пей до умопомрачения. Господи! Можно подумать, ты не знакома с племенными обычаями телевизионщиков!

Элизабет отпила еще кофе.

– Ты собираешься выслушать, что произошло, или нет?

– Разве это не все? Есть еще какие-то подробности? – в ужасе спросил он. – Нам грозят конфискацией автомобилей?

Она смотрела на него в упор, и ее обычно безмятежный лоб подернулся легкими морщинами; и тут как по команде Уолтер переключил внимание с себя на нее. Ему стало неловко. Он упустил из виду ключевой момент ее встречи с Филом. Она встречалась с ним наедине.

– Расскажи, – попросил он, превозмогая тошноту. – Расскажи, пожалуйста.

Неужели мужчины в большинстве своем такие, как Фил? По мнению Уолтера, нет. Но делает ли хоть что-нибудь большинство мужчин, включая его самого, для борьбы с такими, как Фил? Нет. Конечно, со стороны так и хочется сказать, что это позорно или малодушно, это может выглядеть постыдным, но, положа руку на сердце, что можно сделать в такой ситуации? Не ввязываться же в драку с такими, как Фил. Во избежание неприятных последствий все просто делают, что им сказано. Все это знают – и все так поступают. Но Элизабет – это не все. Он приложил руку ко лбу, ненавидя каждую кость в своем бесхребетном теле.