Затаив дыхание, Элизабет читала новую статью. Здесь было все: ее цели, ее эксперименты. И все благодаря женщинам-ученым и проделанной ими работе: их борьба создавала чувство защищенности, их успехи вдохновляли. Мадлен между тем плакала.

– Солнышко, – успокаивала ее Элизабет, – я не понимаю. Почему ты так огорчаешься? Мистер Рот потрудился на славу. Статья получилась хорошая. Я на тебя не сержусь; напротив, рада, что ты ее прочла. Он написал нечто правдивое и обо мне, и о других женщинах; я очень надеюсь, что этот материал будет опубликован. Где-нибудь. – Она снова посмотрела на прикрепленную записку. – Уже отклонили десять научных изданий? Возмутительно!

– Я понимаю, – сказала Мадлен, утирая нос рукой, – и это очень грустно, мама. Ведь ты должна работать в лаборатории. Но вместо этого готовишь ужины по телевизору, и… и все это из-за меня.

– Нет, – мягко ответила ей Элизабет, – ты ошибаешься. Все родители должны уметь зарабатывать. Это часть взрослой жизни.

– Но в лаборатории ты не появляешься из-за меня…

– И снова неправда…

– Нет, правда. Так мне сказала машинистка Уэйкли.

У Элизабет отвисла челюсть.

– Боже милостивый! – воскликнул Уэйкли, закрыв лицо руками.

– В чем дело? – спросила Элизабет. – Кто она такая, эта ваша машинистка?

– Думаю, вы с ней знакомы, – ответил Уэйкли.

– Послушай меня, Мэд, – сказала Элизабет. – И очень внимательно. Я все еще химик. Химик, работающий на телевидении.

– Нет, – печально сказала Мэд. – Ты не химик.

Глава 39 Уважаемые господа

Глава 39

Уважаемые господа

Это произошло два дня назад, и мисс Фраск пребывала в состоянии душевного подъема.

Обычно она печатала со скоростью около ста сорока пяти слов в минуту – по любым меркам быстро, – но мировой рекорд составлял двести шестнадцать слов в минуту, и сегодня Фраск, запив чашкой кофе три таблетки для снижения веса, почувствовала, что может на него замахнуться. Но как только она, стуча пальцами по клавишам под тиканье лежащего в стороне секундомера, вышла на финишную прямую, до ее слуха донеслись два неожиданных слова.

– Извините, пожалуйста!

– Тьфу ты! – вскрикнула Фраск, отталкиваясь от стола.