На пути к сотрудничеству предстояло преодолеть некоторые шероховатости. Луи Наполеон прожил в Лондоне несколько лет после своего «побега» из крепости Хам, где он пребывал в «заточении» в номере из двух комнат со вполне приличной библиотекой. Берем это слово в кавычки, потому что он удалился из узилища средь бела дня, размеренным шагом, правда, переодевшись рабочим и сбрив эспаньолку. Так его стерегли.

В Англии он приобрел репутацию авантюриста, мота, игрока и ловеласа. При церемонном дворе королевы Виктории к нему относились с легким презрением, принца супруга Альберта особенно покоробил факт присвоения новой властью во Франции имущества свергнутой Орлеанской династии.

Но, как говорится, дареному коню в зубы не смотрят. Наполеон набивался в союзники, замаячила перспектива выдворения самодержавия с Балкан, его житейские грешки стали забываться, у него начали обнаруживать черты государственного деятеля. Оставалось изыскать повод для раздувания конфликта. Французы извлекли из архива и сдули пыль с султанского фермана 1740 года, предоставлявшего католическому духовенству заботу о почитаемых храмах в Святой земле (и возможность службы в них). Николай I оказался в затруднительном положении – хорош покровитель православных, смиряющийся с вытеснением их духовенства из Святых мест! Нужно ли более убедительное доказательство его бессилия?

И завязался спор о Святых местах, переросший в войну.

28 февраля 1853 года в Стамбул прибыл с чрезвычайной миссией для улаживания конфликта князь A. C. Меншиков. Такие авторитетные фигуры, как А. Ф. Орлов и П. Д. Киселев, отклонили предложенную им честь, и царский выбор остановился на дилетанте от дипломатии. Его посольство заслужило громкую славу как пример неуклюжести и некомпетентности в переговорах, при этом, однако, в западной историографии за неприглядным фасадом скрывается суть дела. Содержание привезенного им проекта договора с Турцией приводится в ней, как правило, в авторском изложении, что позволяет трактовать выдвинутые российской стороной требования как претензию на установление в Юго-Восточной Европе господства самодержавия: «С помощью договора царь… лишал султана какого-либо подобия власти над более чем 14 миллионами его подданных![515].

Следует все же обратиться к оригинальным текстам. В первом и наиболее радикальном их варианте говорилось: «Блистательная Порта обязуется перед Российским императорским двором сохранять и уважать права греческой православной церкви в Святых местах Иерусалима и его окрестностей». Что касается Балкан, то повторялись формулировки Кючук-Кайнарджийского договора 1774 года: «Министры Российского императорского двора, как и в прошлом, будут вправе делать представления в пользу церквей Константинополя и других мест, а также в пользу клира, и эти представления будут рассматриваться, как исходящие от соседней и искренне дружественной державы»[516]. Обязательства Высокой Порты сводились к выслушиванию преподаваемых ей посланниками советов, ибо нигде не говорилось о принятии этих советов и тем более – о подчинении выдвигаемым Россией требованиям.