– Как нам быть? – спросила я их в отчаянии.

За жуткими женскими криками послышался новый звук. Многоголосый блеющий плач, тоненький и пронзительный.

Я видела одного козленка, разорванного ими на куски в припадке безумия. Видела до сих пор, закрывая глаза, их руки, обхватившие его слабенькие ножки. Слышала его беспомощный вопль. Вспоминала бессмысленные и безучастные лица женщин, сомкнувшихся вокруг него. Я проклинала свою трусость и все же не могла заставить себя сойти с корабля и увидеть опять это зверство, совершающееся снова и снова.

Я осталась с менадами, мы стояли, крепко держась за руки. И ждали, когда это закончится.

Глава 40

Глава 40

Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем все стихло. Кошмарные исступленные крики, отдававшиеся в моей голове, перешли в жуткое пение, от которого у меня кожа сползала с костей, а оно сменилось первобытными воплями сумасшедшего веселья. После я услышала плач. Сначала тихий, он усиливался, словно дождь. И наконец наступила тишина.

Я смотрела на перепуганных женщин, обступивших меня. Они явились к Дионису на Наксос в поисках священного убежища. Ради мирной жизни вдали от тех, кто делал их несчастными, заставляя страдать. Не за этим пришли они к нам. В груди моей жидким огнем разливался гнев на мужа, заставившего нас всех рыдать от страха перед ним во тьме корабельного трюма, пока он играет в свои ужасающие игры с аргивянками. Которые просто отказали ему, и больше ничего.

Не позволю такому повториться. Я встала, поднялась, спотыкаясь, на палубу, вдохнула желанный свежий воздух. И обратила лицо к городу.

Дул легкий, свежий ветерок, облака сулили очищающий дождь, заново омывший бы мир. Ни змей, ни бурь, ни обезумевшего бога, вздымающего жезл к небесам, свершая страшное возмездие. Ни женщин. Огромные бронзовые ворота были замкнуты, а тайны города крепко заперты внутри.

На песке стоял беспечный златовласый юноша, ничуть не изменившийся с тех пор, как я увидела его впервые. И так оно и будет, пока не выкипят моря и купол неба не рухнет на землю.

Он поднял на меня глаза. Но разглядеть в них, что он сотворил, я не смогла.

И вот он уже был передо мной, на палубе. Похожий на собственную статую с непроницаемым лицом. Сделать к нему хотя бы шаг я не решалась.

Страшный одинокий вопль разорвал тишину. Городские стены стояли, как прежде, гладкие и непоколебимые, но за этим воплем последовал другой, третий, и наружу выплеснулся многоголосый рев и лязг металла.

– Что там происходит? – спросила я его.

Он улыбнулся, как-то странно изогнув губы, почти кривляясь.