Дионис встал у подножия стены. Сложив руки трубой, прокричал:

– Персей!

Стены ему не помеха, я прекрасно знала, он просто играл со смертным братом, не раскрывая своих истинных намерений. Может, хотел подразнить его: вот я пришел к твоим стенам как один из вас, но ты знаешь, что это не так. Поосторожней со мной, не то увидишь, как я силен на самом деле.

Наступила тишина, совсем короткая, а затем огромные бронзовые ворота распахнулись. Я узнала Персея по короне и большому круглому щиту у бедра. Сейчас он был накрыт лиловым шелковым полотном. Казалось, Персей тоже, подобно Дионису, пока что сдерживает свою силу. Стражники обступили его полукругом, одновременно стукнув древками копий о землю, встали навытяжку.

– Дионис, – сказал Персей, и мне почудилось, что в голосе его сквозит усталость. – Ты опять явился в мой город. Зачем?

– Что за прием ты оказываешь брату? – улыбнулся Дионис. – Ты ведь сын Зевса Ксениоса и, уж конечно, не станешь пренебрегать священными традициями гостеприимства.

– Ты злоупотреблял уже моим гостеприимством, – проговорил Персей спокойно. – Я сказал тебе в последний раз, что ворота моего города для тебя закрыты, но ты снова здесь. – Он оглядел нас, остановил взгляд на мне, спросил удивленно: – Ты свою жену привел?

Дионис легонько сжал мою руку: говори, мол. И я задумалась, а ради чего, собственно, мы явились сюда на самом деле.

– Да, я Ариадна, жена Диониса.

Персей учтиво кивнул.

– Прошу простить меня за грубость. Тебя, любезная госпожа, обидеть не хотел.

– Так почему эти врата закрыты для моего мужа, он ведь твой брат?

Я думала, Персей внушит мне презрение. Еще один герой вроде остальных – сын могущественного бога, победитель чудовищ, о последствиях не заботящийся. Знал он, что произошло с Медузой? Было ему до этого дело? Или он просто упивался превосходством, которое принесла ему похищенная голова Медузы? Персей казался человеком на удивление мягким – совсем не тот чванливый глупец, какого я ожидала увидеть.

– Твой муж напомнил всем нам, что я и правда сын Зевса, – ответил Персей. – Как и он, я дитя постыдного союза, причинившего ужасную обиду верной Гере. Догадываюсь, как страдает она, вынужденная смотреть на нас – живые свидетельства искушений, заставляющих великого мужа изменять ей. – Он взглянул на Диониса холодно. – Но в отличие от тебя, брат, я не хвастаю этим перед Герой, умножая ее страдания. Я загладил вину перед богиней. Воздвиг огромную ее статую и храм, где мы приносим ей жертвы. И она проявила ко мне благосклонность. Простила мне мое рождение и удостоила наш город своего покровительства.