Атаманша Лёлька в повести Б. А. Лавренева «Ветер»

Такой набор качеств и поступков характеризует и образ атаманши Лёльки в повести Б. А. Лавренева «Ветер. Повесть о днях Василия Гулявина» (1924). Портрет героини не персонифицирован — это красивая здоровая женщина: «…чудо. Пава не пава, жар-птица, а в общем — баба красоты писаной. Бровь соболиная, по лицу румянец вишневыми пятнами, губы помидорами алеют, тугие и сочные»[1067]. Чрезмерность в описании внешности героини, взятые из русских сказок словесные формулы характеризуют стиль повествования, но авторская ирония способствует переосмыслению сказочных формул. Портрет не дает возможности утверждать происхождение этой героини от исторически существовавшей Маруси Никифоровой, которая в разных мемуарных источниках предстает как красавицей, так и некрасивой (у Пильняка эта противоречивость снималась экспрессивностью — у него это «женщина страшная и красивая»).

Соотнесем воспоминания об атаманше и повесть Лавренева. Большевик С. Ракша так вспоминал Никифорову:

Говорили, что она женщина красивая ‹…› Маруська сидела у стола и мяла в зубах папироску. Чертовка и правда была красива: лет тридцати, цыганского типа, черноволосая, подстриженная сзади кружком, с пышной грудью, высоко поднимавшей гимнастерку[1068].

Говорили, что она женщина красивая ‹…› Маруська сидела у стола и мяла в зубах папироску. Чертовка и правда была красива: лет тридцати, цыганского типа, черноволосая, подстриженная сзади кружком, с пышной грудью, высоко поднимавшей гимнастерку[1068].

Словесное совпадение свидетельствует о том, что Ракша в своем описании больше опирался не на свои воспоминания, а на художественные тексты — либретто Э. Г. Багрицкого («чертова эта красотка»), речь о котором пойдет ниже, и повесть Лавренева, в которой читаем: «Села атаманша на лавку, кожушок сбросила, в одной гимнастерке сидит, румянец пышет, грудь круглая гимнастерку рвет»[1069]. Так, Ракша использовал в своих воспоминаниях уже известные в культуре образы литературных анархисток. В то же время стоит иметь в виду общие представления об анархическом движении, сформированные советской культурой, и общее восприятие мужчинами атаманши как здоровой молодой женщины, военная одежда на которой сидит в обтяжку; это также и подтверждение того, насколько выделялась женщина в мужской военной форме, не учитывавшей физиологические особенности женского тела.

У Лавренева, как и у Пильняка, важна сосредоточенность на военном костюме, который становится одним из важных элементов создания образа героини — женщины и бойца в одном лице: