А на бабе серый кожушок новехонький, штаны галифе нежно-розового цвета с серебряным галуном гусарским, сапоги лакированные со шпорами, сбоку шашка висит, вся в серебре, на другой стороне парабеллюм в чехле, на голове папаха черная с красным бантом[1070].
А на бабе серый кожушок новехонький, штаны галифе нежно-розового цвета с серебряным галуном гусарским, сапоги лакированные со шпорами, сбоку шашка висит, вся в серебре, на другой стороне парабеллюм в чехле, на голове папаха черная с красным бантом[1070].
Это костюм неуставной, франтовской, парадный; такая военная одежда по цветовой гамме больше соответствует женскому одеянию — нежно-розовый цвет, блестящие элементы костюма, красный бант. Лавренев подчеркивает нестандартность внешнего вида атаманши, выделяет ее среди других военных. Эффектность облика Маруси Никифоровой также отмечалась в воспоминаниях анархиста М. Н. Чуднова («На ней ловко сидел казачий бешмет с газырями. Набекрень надета белая папаха»)[1071] и Зинаиды Орджоникидзе («…она в сопровождении пьяных грабителей разъезжала верхом по городу в белой черкеске и белой лохматой папахе»[1072])[1073].
Имя героини повести Лавренева, как и рассказа Пильняка, условно: Лёлькой она называет себя сама. Происхождение ее столь же смутно: «Пришла баба, черт ее знает какая, откуда, черт знает, что за отряд?»[1074] Биография героини окутана тайной. Она намекает на свое бандитское прошлое, возможное занятие проституцией: «Из мамы-Адессы — папина дочка. ‹…› В Адессе с мальчиками гуляла, а теперь яблочком катаюсь»[1075]. Возможную опору в биографии имеет совершение героиней поджогов; ср. в воспоминаниях Ракши: «Узнав, что я из Чалбасского ревкома, она [Никифорова] сказала: — А мы как раз нынче вечером собирались завернуть к вам. Хочу пустить красного петуха по вашим жидкам»[1076]. Нужно отметить, что Ракша — единственный даже среди большевистских авторов, кто подозревает Никифорову в антисемитизме.
Непосредственное описание отряда у Лавренева также напоминает отряд Маруси Никифоровой. «Тридцать человек, все на конях, кони сытые, крепкие, видно, из немецких колоний. Сами не люди — черти. Немытые, грязные, а на пальцах кольца с бриллиантами в орех, у всех часы золотые с цепочками, бекеши, френчи — с иголочки»; «И как только пришли в Херсон, рассыпались атаманшины всадники по всему городу, а вернулись к вечеру с полными седельными мешками. И на другой день то же. А вечером пьяные горланили „Яблочко“ и дуванили добычу. И еще больше колец на черных пальцах…»[1077] Об отряде Маруси Чоп пишет: