Разумеется, нельзя было ожидать, что сенат будет сутками напролет слушать запутанные и отвратительные свидетельства. Собственно расследование было проведено заранее и заслушано особой коллегией судей, и по их докладу не имелось никаких сомнений относительно вины Педия. Он получил взятку в 300 тыс. сестерциев (12 тыс. долларов) за изгнание римских всадников из своей провинции и предал семерых провинциалов, друзей этих всадников, потерявших своих покровителей, смертной казни; хуже того, он принял еще одну взятку в 700 тыс. сестерциев (28 тыс. долларов) за грубейшее нарушение закона: приговорив другого всадника сначала к наказанию розгами, затем к ссылке в каменоломни, в итоге этого человека задушили в тюрьме. Таким образом, знатные провинциалы из Азии представили совершенно точное описание злодеяний своего бывшего губернатора. Числились за ним и более мелкие проступки, но он уже в них сознался и отделался несколькими штрафами. Так что единственное, что оставалось сделать, так это сенату определить окончательное наказание для Педия.

Он важный аристократ со множеством связей. Должен ли сенатор, бывший консулом, быть осужден и уничтожен, даже если он допустил злоупотребления, управляя своей провинцией, брал взятки и осудил на смерть всадника – одного из тех новоявленных аристократов, которых обязан презирать каждый подлинный сенатор? Педий имел немало друзей, которые советовали ему отрицать все обвинения, уверяя, что сурового приговора ему вынесено быть не может; так что он демонстративно дерзко посмотрел на Кальва, когда тот начал произносить свою речь.

Клепсидры – водяные часы; методы обвинителя; аплодисменты в сенате. Как только главный обвинитель начал свою речь, снова появились служители, поставившие рядом с ним большой стеклянный сосуд с водой, укрепленный на деревянной подставке. Внизу сосуда имелось небольшое отверстие, через которое вода по каплям вытекала во второй сосуд, расположенный под первым. Когда первый сосуд опустошался, служители тут же наполняли его вновь. Кальв знал, что в его распоряжении было «только четыре клепсидры» (около двух часов). Этого оказывалось, по его мнению, совершенно недостаточно для произнесения обвинительной речи, хотя многим адвокатам разрешалось говорить и по двенадцать клепсидр. Но еще должны были произнести свои речи и другие ораторы, после чего сенату полагалось обсудить их выступления и вынести свое решение.