Серафима потянулась за письмом, но тут же отпрянула.
Серафима потянулась за письмом, но тут же отпрянула.
(С крайним удивлением). Не хочешь?
(С крайним удивлением)
С е р а ф и м а. Хранишь до сих пор… Зачем?
П о э т. Потому что не ответил на него.
С е р а ф и м а. Лепет. Романтический лепет девчонки.
П о э т. Нет, здесь само наше время. То незабываемое, святое наше время. (Ходит, прихрамывая по комнате, стараясь все реально представить себе). Невиданный на юге мороз… Странно, совсем как сегодня! Твои пальцы задубели от него… Здесь — печка-буржуйка, которую и топить-то нечем. На ногах валенки отца (смотрит на его портрет), на плечах солдатский ватник…
(Ходит, прихрамывая по комнате, стараясь все реально представить себе)
(смотрит на его портрет)
С е р а ф и м а. Твой. Твой подарок.
П о э т. Колено вытяжной трубы выходит сюда, в окно, ветер гонит дым обратно, страшно кашляет отец с его простреленными легкими. (Подсаживается к столику, вспоминает строки письма). Долгая-долгая ночь над учебниками и конспектами, все, чему учили в школе, перезабыла за войну. Ухожу на лекции и не знаю, застану ли потом отца в живых. На все — про все — его солдатская пенсия и скудная стипендия тех лет. Что делать, как дальше жить? Бросить все, устроиться на работу? Нет, я хочу стать и непременно стану геологом. Настоящим!
(Подсаживается к столику, вспоминает строки письма)
С е р а ф и м а (стараясь скрыть глубокое волнение). Древность. К чему вспоминать?
(стараясь скрыть глубокое волнение)
П о э т. Ты справилась со всем, Сима. (С неожиданной откровенностью, настойчиво). А я? Стал я поэтом?
(С неожиданной откровенностью, настойчиво)
С е р а ф и м а. Вчерашний вечер…
П о э т. Стал ли я поэтом, Сима?