Неожиданно он вдруг ощутил боль в груди, настолько сильную, что на секунду задохнулся — в то же мгновение он услышал, что Скрипач вскрикнул.

— Что… такое? — слова довались с трудом, но боль, о чудо, стала проходить почти сразу.

— Не… не знаю… меня словно… ножом резанули, — Скрипач дышал тяжело, прерывисто. — Что за чертовщина такая?

— Чтоб я знал, — Ит несколько раз глубоко вздохнул. — Отпустило, вроде. Рыжий, маски. И за мной.

— Ты не свались, смотри, «за тобой», — проворчал Скрипач. Кажется, боль у него тоже уже прошла, и он сейчас был сердит на себя за слабость, пусть и минутную. — Я испугался.

— Не только ты, — заметил Ит. Накинул маску, осторожно повернул вентиль. — Машины тянут, нормально. Уже шесть.

— И то дело.

Несколько минут они молчали, потому что самолеты стало весьма ощутимо потряхивать, словно они попали в зону турбулентности, вот только никакой турбулентности не было, да и быть не могло. Потом тряска прекратилась совершенно, и дальше машины пошли ровно, даже как-то ненормально ровно. Даже звук двигателей теперь звучал приглушенно, не так, как обычно. Может, так и нужно?

— Ит, слушай, — осторожно начал Скрипач. — Я тут подумал… тушки-то наши у него, так?

— Ну да.

— Как мы оттуда выбираться станем?

— Ну, ты спросил, — Иту вдруг стало смешно. — Я-то откуда знаю? Как-нибудь. Или вообще никак.

— Так себе перспектива, если никак.

— Или, может, он нас там сразу по второму кругу и убьет, — предположил Ит.

— Слушай, у тебя какой газ в баллоне? — спросил Скрипач в ответ. — Не веселящий, часом?

— Вроде нет. Так, рыжий, семь тысяч.

— Вижу. Предложения?

— Еще пять градусов, и выходим на максимум, — сказал Ит. — Помнишь, на тех листочках было? Быстрее, выше, и дальше. Вот так и поступим.

— Ладно, — согласился покладистый Скрипач. — Согласен. И, на всякий случай…

— Сам же сказал — давай без этого, — строго произнес Ит. — Вот и не надо. Без этого, так без этого.