• право, без которого государство не может существовать, поскольку право юридически оформляет государственную власть и тем самым делает ее легитимной, определяет юридические рамки и формы осуществления функций государства и т. и.;

• монополия на правотворчество (государство издает законы, подзаконные акты, создает юридические прецеденты, санкционирует обычаи, трансформируя их в юридические правила поведения)[919].

Кроме того, древние источники дают нам основания полагать, что формирование правовой системы Великого Монгольского Улуса проходило теми же путями, что и в большинстве стран мира.

• Перерастание мононорм в нормы обычного права и их санкционирование в данной связи силой государства. Это первый и наиболее распространенный путь формирования права на разных стадиях цивилизации. Обычаи, санкционированные государством, становились обычным правом.

Именно о таких обычаях монголов писал А.-М. Джувейни: «В ту пору, как зачиналось его (Чингисхана. — А. М.) дело и племена монгольские к нему присоединились, отменил он дурные обычаи, что соблюдались теми племенами и признавались ими, и положил похвальные обычаи, кои всепрославленный им путь указуют…»[920]

Если А.-М. Джувейни в своем кратком изложении содержания «Книги Великой Ясы» Чингисхана известил нас в основном все же о том, «что было связано со способами завоевания стран и относилось к сокрушению мощи врагов и возвышению друзей и было порождением его (Чингисхана. — А. М.) собственной мудрости и следствием его размышлений», то Плано Карпини в своей «Истории монголов» рассказал о тех самых «похвальных обычаях»[921]. В известиях других западных миссионеров, а затем послов и путешественников из ближневосточных стран о правовой системе Великого Монгольского Улуса главное место отводилось нормам обычного права, называемым ими «запретами».

• Правотворчество государства, которое выражается в издании специальных документов, содержащих юридические нормы, — нормативных актов (законов, указов, постановлений и т. и.). По мере развития общества и усложнения социальных связей правовые обычаи утрачивали свои позиции и не справлялись с динамично возникающими общественными отношениями. Поэтому на первое место все больше выходило творчество законодателя[922], в нашем случае — самого Чингисхана, которое материализовалось в утвержденные им ясы-законы и изданные зарлиги-указы (ярлыки. — А. М.).