во-первых, ясы
«засаг»;
«зарлиг»,
«ярлык»).
Кроме того, в число общественных отношений, требовавших правового регулирования, вошло использование пастбищ, водных ресурсов, растительного и животного мира и их охрана, право собственности (на скот), право на наследование, ведение личного хозяйства, осуществление торговли и обмена, взимание и уплата налогов, семейные отношения, а также различные нематериальные отношения между людьми.
В связи с тем, что нарушение государственного законодательства Великого Монгольского Улуса рассматривалось как преступление и нарушитель закона подвергался наказанию, особое место в сфере правовых отношений эпохи Чингисхана заняли отношения, связанные с применением норм уголовного права.
Во-вторых, это правила поведения, исходящие от судов, или право судей, прецедентное право (по-монгольски «зарга»). Именно об этих правилах говорил Чингисхан, назначая Шигихутуга Верховным судьей; по этому поводу (о правилах поведения, исходящих от монгольских средневековых судов) писал Гильом де Рубрук в своей книге «Путешествие в восточные страны»[928].
Во-вторых, это правила поведения, исходящие от судов, или право судей, прецедентное право
«зарга»).
В-третьих, похвальные или «избранные (отменные)» обычаи[929] (по-монгольски «ёс»). Унаследованные от раннефеодальных государств, существовавших на территории Монголии, и санкционированные Чингисханом, «избранные (отменные) обычаи», став нормами обычного права, были включены в «Книгу Великой Ясы».
В-третьих, похвальные или «избранные (отменные)» обычаи[929]
«ёс»).
«избранные (отменные) обычаи»,
Заметим, что статус правовых норм обретали и некоторые из «…его (Чингисхана. — А. М.) прекрасных притч, слов[930] и биликов (назидательных рассказов), которые он сказал по каждому определенному случаю и повелел [принять к исполнению]» (выделено мной. — А. М.)[931].
«…его
А. М.) прекрасных притч, слов[930] и биликов (назидательных рассказов), которые он сказал по каждому определенному случаю и повелел [принять к исполнению]»
прекрасных притч, слов[930] и биликов (назидательных рассказов), которые он сказал по каждому определенному случаю и повелел [принять к исполнению]»
А. М.)[931].
Именно эти понятия — «уг» (слово) и «билик» — фигурируют в качестве средств воздействия на провинившегося члена «золотого рода» Чингисхана в одном из его назидательных рассказов, процитированных Рашидом ад-Дином в «Сборнике летописей»: «Если из нашего рода кто-нибудь поступит вопреки утвержденной Ясе один раз, пусть его укорят словом; если сделает вопреки два раза, пусть действуют на него красноречием (в оригинале „биликом“. — А. М.); в третий же раз пусть сошлют его в отдаленную пустынную местность, именуемую Балжун Хулджур…»[932]