Каково бы ни было поведение Бонапарта в других случаях, здесь должно предположить, что или первый успех ослепил его, или он совершенно упал духом под конец сего достопамятного дня; ибо, показывая на всем протяжении битвы величайшее хладнокровие, он сделал отступление, нимало не сообразное с честью воина, которого храбрость и личный характер вознесли на самую высокую степень могущества.

Между тем англичане в центре и пруссаки на левом фланге не встретили почти никакого сопротивления. В ту самую минуту, как английские войска построились в линию, стараясь нанести неприятелю решительный удар, закатывающееся солнце показалось из-за туч, как бы для того, чтобы осветить последними лучами славу победителей. Труд, потери, все было забыто в это время; ибо наступательный порядок сражения возбудил всеобщий энтузиазм. Вся линия под личным предводительством герцога Веллингтона подавалась вперед с чрезвычайной быстротой и неустрашимостью. Огонь из 150 неприятельских пушек не мог остановить ее ни на минуту; скоро и артиллеристы французские, оставив пушки, обратились в бегство в величайшем беспорядке; те, которые старались еще соединить их, были раздавлены бегущими. Первая линия неприятельская стремительно бросилась на вторую, и обе смешались в общем смятении. Обозы, ящики, пушки и все, что только могло задержать их в пути, было разбросано по большой дороге и равнине; не говорю уже о бесчисленном множестве убитых и раненых, тщетно вымаливавших себе пощады от победителей, которые в упоении торжества безжалостно топтали их. Все пушки французов, в числе 150, достались англичанам; последняя из них была отбита адъютантом генерала Адана, капитаном Кэмпбеллом, который сам выстрелил из оной по бегущим неприятелям и таким образом имел честь кончить битву, начатую, как говорят, Бонапартом.

Прощайте, любезный Майор; извините меня за длинное письмо, в котором находится много такого, что уже Вам известно. Весь рассказ почерпнут мной из донесений главных начальников, участвовавших в сей знаменитой битве. Надеюсь также, что Вы простите меня за частые повторения, необходимые для большей достоверности описываемых происшествий.

ПИСЬМО IX

ПИСЬМО IX

Пол – сестре своей Маргарите

Я должен теперь представить Вам, любезная сестрица, краткое описание поля Ватерлоо – краткое потому, чтобы не наскучить Вам известными подробностями, ибо сие поле было уже несколько раз описано. Путешествия, предпринимаемые англичанами и нашими туристами для обозрения оного, были столь многочисленны, что окольные крестьяне значительно обогатились через происшествие, которое сперва угрожало им совершенной гибелью. Одна старушка, содержательница главного трактира в Ватерлоо, во время моей бытности в оном почувствовала всю цену занимаемого ею места и удвоила цену нашего кофе за то, что сделала нам честь, показав кровать, на которой великий лорд изволил почивать перед сражением. Трудно решить, доколе будет продолжаться налог на любопытство англичан? Правду сказать, добрые фламандцы некоторое время не понимали энтузиазма англичан, приезжавших осматривать это классическое место. Страна их долго была театром военных действий, в коих местные жители почти никогда не участвовали. Для них как выигранная, так и проигранная битва были равны и казались делом посторонним, так что крестьянин по удалении войск опять принимался за свои обыкновенные работы с таким равнодушием, как после грозы, шумящей вдалеке от его поля. Теперь вы можете себе представить изумление этих чистосердечных росо curantes, когда они увидели бесчисленное множество англичан всякого звания, спешащих к полю Ватерлоо.