“Slash” (Los Angeles). Номера 10 и 11 (май и июль 1978 г.). Интервью с Малкольмом Маклареном.

The Slits. “Once upon a time in a living room” (Y/Rough Trade, «официальный бутлег» 1980 г., запись 1977 г.). Переиздан как Official Bootleg (JVC, 2008, Япония).

16 октября 2009 г., спустя 32 года после первых записей The Slits, их гитаристка Вив Альбертин разогревала The Raincoats в бруклинской “Knitting Factory”, выступая сольно и больше рассказывая, чем играя, размышляя о разводе после 15 лет замужества, о своём желании вернуться к музыке после 25-летнего перерыва, о начале панка и сталинистском душке внутри маленькой, замкнутой группы, породившей первую волну, о нескольких друзьях, которые на самом деле собирались изменить мир, воплотив собой новый образ жизни. Она рассказывала о том, как ей грубили на улице за то, что она держала за руку своего бойфренда-панка Мика Джонса из The Clash, и о том, как её заставили выбросить все её футболки («Из Би-бы, лучшего магазина в мире»), потому что у тех были слишком глубокие декольте. Затем, словно рассказывая страшную историю, сменяя Матушку Гусыню на Братьев Гримм, она рассказывала о переезде в Лондон, когда сцена только сформировалась, о The Heartbreakers из Нью-Йорка: «Через них появилась Нэнси Спанджен, но, более того, через них появился героин». Спустя несколько недель тот же сталинизм, что заставил её отказаться от любимой одежды, повлиял на то, что если ты не принимаешь героин, то не являешься настолько крутой, чтобы с тобой разговаривать: «По-настоящему жестокие люди, допытывающиеся до всего, и вот, теперь их волновала лишь находка следующей дозы». «Я не устояла, — сказала она. — Я позволила Джонни Фандерсу сделать мне укол. Моя рука почернела на три недели. Я жила с мамой и мне надо было это скрыть. К счастью, я не пошла той дорожкой. Я никогда больше этого не делала. Я бы не хотела, чтобы моя дочь знала об этом». Улыбка не сходила с её лица; в её 54 года она выглядела максимум на 30 лет. «Проклятие The Slits», — сказала она, оставив всех гадать, что имелось в виду. Она не пояснила и спустя пять лет, опубликовав Clothes Clothes Clothes Music Music Music Boys Boys Boys, яркую, горестную автобиографию, стиль которой, живость и рассуждения о жизни отразились в интервью с Марком Пэйтрессом из музыкального журн. “Mojo”. Он отметил её слова о том, «что я выросла с музыкой, которая пыталась изменить мир, и это то, чего я все еще жду от нее», что она всегда хотела звучать как Карен Карпентер, а затем выдал возвеличительное клише: «Вероятно, любовь и музыка совершают в голове революцию?» Альбертин, которой спустя несколько месяцев исполнилось 60 лет, парировала как Slit из 1977-го, когда она и другие девушки из группы имели обыкновение подойти к незнакомцам и сообщить, что им не нравится одежда, пение или манера тех людей разговаривать: «Вот только революцией любовные песни и не являются; они подавляют тебя, как горсть сладостей с ядом внутри. Я была совершенно зомбирована, я никак не могла переключиться на другое. Все такие песни являются проклятием. Когда я слышу это, я думаю: пожалуйста, не надо девочкам промывать мозги». Clothes Clothes Clothes Music Music Music Boys Boys Boys, — так однажды мать Альбертин выразилась о том, что волнует дочь, — это лучшая кн. о панке или, как она всегда говорила, о «панке», словно не желая допускать, что он когда-либо вообще существовал. «“Панк” был единственным временем, когда я попала в струю, — говорит она в конце. — Единственным крошечным осколком времени, когда было допустимо говорить то, что ты думала. Вероятно, с этим мне повезло».