«Черти собачьи!» — ругалась Аида, и, разумеется, не вслух, не думая вовсе, к кому ее черти собачьи были обращены, — к тем ли, в комнате, где с ней беседовали, или к тем, что стояли сейчас толпой перед ней и не давали поесть, проклятые черти собачьи! И Аида совсем одурела, когда получила на свой поднос бульон с фрикадельками, пару котлеток с гречкой и компот. Она расплатилась у кассы, закинула сумку на руку и потащила, торопясь, свои поднос к столу, ища глазами свободное место. Сгрузив еду с подноса на стол, она сообразила, что забыла взять ложку и вилку, поставила сумку на пол, пошла опять к раздаче, взяла одну только ложку, так как не было вилок, отправилась к мойке, где уже несколько человек стояли в ожидании, пока подадут им чистые вилки, и, едва их, мокрые, горячие, осклизлые вынесли в зал. выхватила себе одну, подбежала к столу и увидела, что худощавый, с темной круглой головкой негр ест ее суп.

Аида посмотрела на негра, а негр посмотрел на нее, откусил кусок ее хлеба, снова на нее взглянул и продолжил — быстро-быстро, ложка за ложкой — продолжил, стало быть, есть ее суп. Черт проклятый собачий! Аида так обозлилась, что ее аж расперло. Жрет. Гад какой. Смотрит и жрет, чтоб ты подавился, крашеный! Понаехали!..

Тут, при влетевшем ей в голову слове — именно «понаехали» — Аида опомнилась. В сознании ярким мельканьем, будто в кино, проскочила очередь в ГУМе вместе со сказанным ей «гражданка…»

Пес с ним, сказала себе Аида, пусть жрет мою фрикадельку, еще не хватало с негром связаться. Бульон, черт с ним, пускай сожрет, но второе-то хоть свое надо съесть, пока он к нему не добрался, гадина!

Приняв такое решение, Аида победоносно посмотрела на негра, одним движением придвинула котлеты и, опять дурея от голода, стала жадно поедать еле теплое блюдо. Отрывая глаза от тарелки, она видела, что негр на нее косит своими белками. Боится, что ли, что она скандал подымет? Да жри, жри, ешь, если ты голодный, не дай Бог еще с негром… Внезапно у нее прорезалась мысль: а что, если… ей его — подослали? Этого негра? Только и ждут, что она чего-нибудь скажет?! У Аиды внутри похолодало. В три глотка она допила компот, схватила кошелек и помчалась к выходу. Но на улице, через пять шагов вдруг опомнилась: сумку-то, дура, оставила там, под столом, у негра!

Аида метнулась обратно, пробилась мимо очереди в зал, в глубину, ищущим взглядом нашла свою сумку, стоявшую на полу, схватила ее, подняла глаза и — обомлела.

Негра не было. На столе стоял ее нетронутый обед: бульон, котлеты и компот.