— Да.

— Доктор Риис, были ли у вас другие пациенты, у которых вы выявили отклонения от развития плода в течение беременности?

— Несколько случаев, — сказала я.

— Вы когда-либо рекомендовали парам прервать беременность?

— Я предлагала такой вариант некоторым семьям, когда отклонения были несовместимы с жизнью.

У меня был один случай на тридцать второй неделе, когда у плода обнаружили гидроцефалию — столько жидкости в мозгу, что я знала, ребенок не может родиться естественным путем и выжить. Единственным способом стало бы кесарево сечение, но голова плода была столь большой, что разрушила бы матку матери. Женщина была молодой, с первой беременностью. Я предложила несколько вариантов, и в итоге мы удалили жидкость из головы ребенка с помощью иглы, что привело к внутричерепному кровоизлиянию. После естественных родов ребенок умер в течение нескольких минут. Помню, как пришла к Шарлотте той ночью с бутылкой вина и сказала, что мне нужно напиться и забыть этот день. После этого я уснула у нее на диване, а когда проснулась, Шарлотта стояла надо мной с горячей кружкой кофе и двумя таблетками тайленола от раскалывающейся головной боли.

— Бедняга Пайпер, — сказала она. — Ты не можешь спасти всех.

Два года спустя та же пара вернулась ко мне с другой беременностью. Ребенок, слава богу, родился совершенно здоровым!

— Почему вы не порекомендовали прерывание беременности О’Кифам? — спросил Гай Букер.

— Не было стопроцентной причины полагать, что ребенок родится с нарушениями, — сказала я. — Кроме того, я не думала, что аборт стал бы вариантом для Шарлотты.

— Почему?

Я посмотрела на Шарлотту. «Прости меня», — мысленно произнесла я.

— По той же причине, по которой она отказалась от амниоцентеза, когда был риск синдрома Дауна. Она уже сказала мне, что хочет рождения этого ребенка, несмотря ни на что.

Шарлотта

Шарлотта

Было сложно сидеть тут и слушать, как Пайпер рассказывает хронологию нашей дружбы. Наверное, ей было так же тяжело, когда показания давала я.

— Вы были близки с истцом, когда она родила ребенка? — спросил Гай Букер.

— Да. Мы виделись раз или два на неделе, разговаривали каждый день. Наши дети играли вместе.

— Чем именно вы занимались вместе?

Чем только мы не занимались! Это не имело значения. Пайпер была из тех подруг, с которой не возникает неловких пауз в разговоре. Достаточно было просто находиться рядом с ней. Она знала, что иногда мне нужно ни о ком и ни о чем не заботиться, просто существовать, находясь около нее. Однажды мы сказали Шону и Робу, что у Пайпер конференция в Бостоне в «Вестин копли плейсе» и что я собиралась заодно поговорить о детях с НО. На самом деле никакой конференции не было. Мы заселились в «Вестин», заказали еду в номер и смотрели по три слезливых фильма за раз, пока не поняли, что не можем разлепить глаз.