Судя по тому, что представил нам театр Пушкина, Камерному это удавалось. Уже первая застывшая пантомима, на фоне которой актриса «голосом Коонен» молит творца о даровании жизни, завораживает красотой и пластикой.

На протяжении спектакля мы увидим еще много таких пантомим, услышим шансонетки и трагические монологи, перед нами пройдут отрывки из «Покрывала Пьеретты», «Фамиры-кифареда», «Федры», «Жирофле и Жирофля», брехтовской «Оперы нищих», «Саломеи», «Мадам Бовари».

Про пантомимы скажу так: поначалу необычность, красочность и пластика приковывают внимание, потом к ним привыкаешь. Вообще спектакль вначале необычайно хорош, динамичен, легок и весел.

Завязывается сюжетный узел: молодая актриса со звучным именем Алиса играет главную роль во МХАТе у Станиславского — но, не выдержав его «метода», убегает из театра на свободу — в Свободный театр.

Тут ее подхватывает Марджанов, предложив сыграть в пантомиме «Покрывало Пьеретты» и представив режиссера — молодого, необстрелянного, но уже не сумевшего сработаться с самим Мейерхольдом. Юношу зовут Александр Таиров.

Алиса Коонен и Александр Таиров

Не сама ли судьба их соединила? Алиса убежала от Станиславского, Александр — от Мейерхольда, и вот теперь, обретя друг друга, они создадут ни на кого не похожий Камерный театр. Эдакий Театр Театрыч, где артистам будет все равно — играть ли комедию масок или высокую трагедию, оперетту или мистерию — они не будут тупо следовать за «правдой жизни», они станут перекраивать ее в «правду искусства».

Начало получилось живым и очень веселым еще из-за забавной перепалки между юной Алисой Коонен и мэтром Станиславским, чьи «почерпнутые из документов» реплики, не могут не вызвать смеха. Над знаменитым «не верю» Константина Сергеевича в свое время хорошо посмеялся Михаил Булгаков в «Театральном романе». Там оба отца-основателя (Станиславский и Немирович-Данченко) — персонажи явно комические и чуть-чуть зловещие.

В пьесе Греминой также обыгрывается «не верю», когда Станиславский «срезает» Алису, еще не успевшую произнести ни слова. «Не верю», — гремит мэтр по поводу ее шагов. Комическими персонажами — вследствии удачного подбора реплик — выглядят и дамы, жены Станиславского и Чехова — Лилина и Книппер, — выступающие в роли «наставниц» для заблудшей души.

Жаль, что юмор по мере развития действия улетучивается, да и действие замедляется, из него уходит легкость.

Собственно, действия как такового нет, есть разыгранная в цитатах, документах, фотографиях и отрывках из спектаклей «история театра».

Сцена из спектакля «Таиров и Коонен»