Евгений Миронов признался Ксении Раппопорт в любви. То есть нет, не так, Петр Чайковский признался в любви Надежде фон Мекк. Опять что-то не так. Признания в любви как такового не было — была переписка, долгая, длившаяся целых 13 лет.

Было два уже не очень молодых человека. Ей в 1877-м, когда она написала ему первое письмо, 46 лет, ему, тогда еще не очень известному композитору, — 37. Он — одинок. У нее за год до того умер муж, оставив вдову с миллионами, заработанными на железных дорогах, и с 11-ю детьми.

Петр Чайковский и Надежда фон Мекк

Самая младшая, пятилетняя Милочка, — любимица матери. Надежда Филаретовна послала Чайковскому свою фотографию, где она вместе с Милочкой. А он прислал ей свою. Там он совсем не такой, как на своей «дежурной» фотографии, гораздо моложе, с каким-то еще юношеским, не до конца оформившимся лицом.

Актеры, Евгений Миронов и Ксения Раппопорт, играют без грима.

И однако они кажутся удивительно похожими на своих героев, чьи портреты возникают на экране.

Страдающий, нервный Чайковский и страстная, бесконечно увлеченная его музыкой фон Мекк.

Их заочная встреча случилась как раз тогда, когда композитор был в тупике, музыка не приносила доходов, его финансовое положение было отчаянным.

И вдруг — она, эта странная богачка, которая вместо того, чтобы наращивать свои капиталы и удовлетворять прихоти — свои и детей — предлагает ежегодно выплачивать ему невероятную сумму — 6 тысяч рублей. По обоюдному договору они не должны друг друга видеть.

Жаль, что не нашла я в титрах автора этой редкой по силе композиции, имеющей все признаки драматического произведения — экспозицию (знакомство, когда они примеряются, как называть друг друга: милостивый государь? мой милый друг? мой лучший друг?), завязку (он становится «женихом» и рассказывает ей о своей «невесте», она безумно ревнует, пытаясь это скрыть), кульминацию (она разоряется, он получает «пенсион» от Александра III) и наконец развязку (их переписка неожиданно прерывается, она перестает отвечать на его письма).

Последнее письмо — это уже то, что вызывает катарсис у зрителя: Чайковский пишет ее управляющему, спрашивая его, кому же теперь он будет открывать свою душу, если НФ ему не отвечает…

Все действо протекает на авансцене перед Национальным филармоническим оркестром под управлением Владимира Спивакова, вносящим свою лепту в спектакль.

Музыкальные фрагменты не затянуты, подобраны эмоционально точно и служат не иллюстрацией, а как бы музыкальным языком для этих двух исступленно преданных музыке людей. Очень много режиссерских находок: вот Чайковский-Миронов берет у Спивакова палочку и начинает дирижировать своей Четвертой симфонией, посвященной «лучшему другу» фон Мекк.