Но продвижение на одну социальную ступеньку редко приносит удовлетворение; жажда социального возвышения неутолима по определению: «Во всех случаях, когда происходили попытки установить равенство, усилия индивида опередить других на этом новом уровне проявлялись всеми возможными способами».

Зиммель показывает наивность веры в то, что быть равным обязательно всегда означает быть свободным от власти. Свобода всегда берет верх над равенством, чтобы установить какую-нибудь новую иерархию. Зиммель иллюстрирует это довольно правдоподобным анекдотом. Во время революции 1848 г. одна разносчица угля сказала богато одетой даме: «Да, мадам, теперь все будут равны: я буду ходить в шелках, а вы – разносить уголь». Как подчеркивает Зиммель, люди не просто желают новой свободы, они также желают ею воспользоваться[387].

Везение и невезение, удача и возможности

Везение и невезение, удача и возможности

Существенно то, что такие концепты, как везение, удача, счастливый случай, «сорвать куш», – то, что мы обычно считаем незаслуженным везением, выпавшим на долю человека вне зависимости от его заслуг и неподконтрольным нам, – встречаются не во всех культурах. На самом деле во многих языках нет слов для выражения таких представлений.

Однако там, где в обществе имеется один из этих концептов, он играет решающую роль для контроля проблемы зависти. Человек способен смириться с явным неравенством индивидуальных человеческих судеб, не поддавшись деструктивной и для него самого, и для других зависти, только если он может возложить ответственность за это на какую-либо безличную силу – слепой случай или фортуну, которую не в состоянии монополизировать ни он сам, ни везунчик. «Сегодня повезло другому – завтра может повезти мне». То же самое утешение мы извлекаем из выражения «не везет». Таким образом, в этом не участвует никакой провиденциальный Бог, чье благоволение можно снискать особым усердием в молитве или праведным образом жизни, потому что это совершенно точно вызвало бы ту едкую всепоглощающую зависть фанатичного святоши, которой есть масса примеров в истории – например, охота на ведьм.

Как ни странно, существует также промежуточная стадия: в то время как в культуре может быть концепт различных судеб и пристрастного распределения удачи, представители этой культуры могут не осмеливаться рассчитывать на свою удачу, потому что они продолжают бояться того, что существуют иные силы и божества, проекции их соседей, которые обрушат свою злобу как раз на тех смертных, которым улыбнулась капризная богиня фортуны. На этой стадии находились древние греки.