В чем состоит парадокс? На это есть намек в следующих фразах Турнье: «Мне неловко, что я здоров, когда столько людей больны; что я счастлив, когда так много несчастных; что у меня есть деньги, а многим их не хватает. Кроме того, меня несколько смущает то, что я люблю свою профессию, тогда как многие люди страдают от бремени ненавистной им работы…»[431]

Однако в поисках корней чувства вины Турнье сам обнажает его причины: он считает, что окружен бесчисленными потенциально завистливыми людьми, которые вызывают у него чувство дискомфорта – ровно так же, как примитивный человек подозревает, что, пока он здоров, счастлив и благополучен, каждый куст скрывает чары или дух его завистливого родственника.

Мазохизм западного человека

Мазохизм западного человека

Турнье пересказывает свой разговор с приятелем и коллегой, который сказал ему, что его чувство вины болезненно, преувеличенно и что он страдает от «искаженного чувства ответственности». Хотя Турнье и признал, что он не несет ответственности за весь мир, он обнаружил, что этот разговор не принес ему особой пользы.

«В этот момент мое чувство вины вспыхнуло с новой силой». Да, он знает про фарисеев, которые переживают из-за умирающих от голода индийцев, но не видят нищеты рядом с собой. Однако его собственные страдания только увеличиваются, когда он получает письмо от другого знакомого, который пишет ему: «Я только что узнал, что, согласно статистике, значительная часть человечества недоедает; земные плоды неправильно распределяются. В результате мне неловко, когда я ем и когда я сплю в кровати, и я не осмеливаюсь искать развлечений по праздникам и выходным».

Турнье неспособен выбрать между советом своего приятеля-психиатра и жалобой другого знакомого – что хуже? Вытеснить чувство вины или, как сформулировал бы я, страх перед завистью остального мира либо определить границы собственной ответственности?

«Конечно, мой знакомый психиатр скажет, что и этот человек, как и я, вероятно, болен. Но существует и другая болезнь, всеобщая болезнь, повсеместное «вытеснение совести». Не потому ли в мире так много страданий, что так много хороших людей, которые морально безупречно и крайне щепетильно относятся к своим непосредственным обязанностям, с чрезмерной легкостью убеждают себя в том, что колоссальные страдания, происходящие где-то далеко, находятся вне их радиуса действий? …Так, в результате чего-то вроде всеобщего заговора продолжает существовать вопиющая несправедливость»[432].

Давайте это проанализируем. В реальности долг совершить добрый поступок или избежать действия, наносящего ущерб, существует только тогда, когда я могу нести за что-то причинно-следственную ответственность. Если я не отказываюсь от этой ответственности, то невозможна ни вина, ни то истинное чувство вины, которое было бы неправильным изгонять из моего сознания. В некоторых случаях я могу распространить свою сферу ответственности на предков и потомков.