Конечно, даже в конце прошлого века в Индии были люди, которые из чувства рессентимента по отношению к высшим кастам вступали в религиозные и политические протестные или сепаратистские движения, либо игнорировавшие кастовую систему, либо допускающие обе формы поведения среди своих членов. Есть также отдельные индийцы, в основном получившие западное воспитание, чье чувство вины из-за собственной принадлежности к высшей касте вполне можно сравнить с угрызениями совести какого-нибудь отпрыска британской земельной аристократии. Но до сих пор оставалось верным утверждение, что огромное большинство индийцев никогда не ставило под сомнение свою принадлежность к касте, в которой они родились. Идеология этой системы, за которой стоит сила религии, не допускает, с одной стороны, чувства вины, с другой – зависти.
В соответствии с представлениями индуизма ни один человек в духовном отношении не способен занять место другого. Несмотря на то что члены одной семьи могут совершать религиозные ритуалы рядом, все они молятся по отдельности. Если человек родился в хорошей семье, то это, вероятно, связано с его заслугами в предыдущей жизни; поэтому теперешняя жизнь привилегированного человека является следствием его предыдущей добродетельной жизни, которая была предварительной ступенью для того, чтобы он родился вновь в лучших, чем раньше, жизненных обстоятельствах.
Таким образом, здесь мы имеем дело с системой, которая с самого начала не оставляет практически никакого пространства для завистливых чувств между социальными классами. Однако страх перед злобными завистниками
Глава 16. Выдающиеся личности в обществе равных
Глава 16. Выдающиеся личности в обществе равных
Очевидно, что в любом современном обществе именно интеллектуальная элита особенно склонна к одной наивной и тщетной, но политически значимой форме избегания зависти. Имеется обширная литература (и биографическая, и политологическая), свидетельствующая о типичной для высокообразованных людей – выдающихся художников, актеров, известных ученых – склонности заигрывать с коммунизмом. Это позволяет нам выдвинуть тезис о том, что человек с тем большей готовностью выберет принаряженную под философию долгосрочную коммунистическую программу (в отличие от толпы, которая рекрутируется в качестве краткосрочной меры для первоначальных актов устрашения и уличной борьбы), чем более «неравным», выдающимся и исключительным является то положение, которое он уже занимает в обществе, при условии, что он сочетает свое привилегированное положение с чувством вины.