– И приехал посмотреть на руины. Проверить?
– Верю-верю, ты любого шутника перешутишь. – Он поднял ладони, показывая, что признает ее победу. – Так я могу войти, миссис Бейн? – Он произнес ее имя со всей нежностью, на какую был способен.
Она не сказала ни да, ни нет. Она просто развернулась и пошла по коридору на кухню. Она услышала хлопок двери, поворот ключа в скважине, а потом – тяжелые шаги Шага за ее спиной.
– Мне нравится, какой ты порядок тут навела. – Шаг сел за маленький раскладной стол, уставился в угол, где из-за влажности от стены, как и прежде, отслаивались обои.
Агнес увидела, как он поглядывает на холодильник, на большую морозилку и недоумевает – как это она смогла позволить себе все это. Одинокая мать с серьезной алкогольной зависимостью. Не сказав ни слова, она поставила чайник, открыла хлебницу. Из бумажной упаковки достала два толстых ломтя хлеба, густо намазала на них желтое масло. Потом разрезала каждый пополам, положила на чайное блюдце, подвинула к нему. Он поблагодарил ее.
Взяв бутерброд, он откусил немного – масло было свежее и жирное.
– Доходит до меня, что Кэт нравится в Южной Африке.
–
– Ты получаешь от нее весточки?
– Нечасто.
– Так вот: ты скоро станешь бабушкой.
Ее рука ухватилась за край столешницы. Дыхание перехватило.
– Да, я знаю.
– Малютка Пегги Бейн вылетает туда. Помогать ей будет, когда малыш появится. В такие времена, – жестоко добавил он, – нужна мама, даже если у тебя есть только свекровь.
– Где бы я взяла деньги на это? – Агнес отвернулась, пряча от него лицо. Она попыталась занять себя – стала готовить две кружки черного чая. Она надеялась, он не заметит, как трясутся у нее руки.
– Дональд-младший уверен, что будет мальчик. Я ему сказал, что подарю им коляску, если они назовут его Хью в честь его любимого дядюшки.
Когда ее пылающее лицо чуть остыло, она повернулась и поставила заваренный чай на стол. В его кружку она положила три ложки сахара и плеснула молока.
– Я пытался отказаться от сахара, а потом решил, да гори оно огнем.
– А что, с сердцем паршиво?