– Двойной урок по футболу!

– Джинти Макклинчи!

– Грязную Мышку Макавенни!

– Весь этот гребаный поселок!

– Снэп[124]!

Шагги лежал перед электрическим камином, смотрел, как Агнес выглаживает последнюю влагу из белья. Над утюгом поднимался пар, а это означало, что ей все время приходилось отирать лицо, отрывая куски от рулона туалетной бумаги. Она вытащила верхнюю челюсть и корчила ему забавные рожицы через шипящий пар. На нее это было непохоже – так унижать чувство собственного достоинства. Но там, близ тепла электрокамина, Шагги мечтал о том, чтобы этот дождь никогда не кончался. Думал, как было бы хорошо, если бы они вдвоем как-то застряли в этом доме, где он смог бы вечно заботиться о ней, беречь ее от опасностей.

Но Шаг попытался унизить ее. Никто из них не говорил о его отце или его внезапном визите. Чтобы насолить ему, Агнес и Шагги сделали щедрый жест – отдали все банки «Спешиал Брю» Джинти. Они надели лучшую свою одежду и неторопливо прогулялись по улице до дверей Макклинчи. Джинти открыла им дверь, хмурясь и смущаясь, скрывая слабый налет досады. Они улыбнулись ей так, словно были самыми преданными свидетелями Иеговы. И только увидев пакет, Джинти смягчилась. Услышав глухой стук пивных колоколов в полиэтиленовом пакете, она удивленно засияла, словно апостол после воскресения Христова.

В тот же самый день позвонил Юджин.

Он все реже и реже давал о себе знать после первого дня рождения Агнес в АА. Поскольку он был добрым человеком, она предполагала, что он будет бросать ее очень мягко, постепенно, а со временем пропадет вообще.

* * *

Юджин приехал за ней на своем такси. Машина вся блестела, словно ее специально помыли для такого случая. Он просигналил один раз, но, когда она появилась на улице, не вышел, не открыл ей пассажирскую дверь, как делал это не раз прежде.

Коллин и другие женщины выстроились у деревянного забора напротив. Брайди держала кастрюльку с недожаренной картошкой и серое кухонное полотенце. Вид у них был недовольный, словно рычание дизельного двигателя в машине Юджина силком вывело их из дома, оторвав от домашних хлопот. Коллин вся посинела от злости, когда Агнес убыла со своим ценным призом.

Машина тронулась с места, но Юджин молчал. Они проехали церковь, и тогда он свернул с Пит-роуд и остановился в нескольких футах от широких металлических ворот закрытой шахты. Он выключил двигатель, и машина, словно покорное животное, перестала сотрясаться под ними. За окнами машины стояли непроглядная темень и тишина. Он протянул руку и включил маленькую желтую лампочку в салоне.