Советские администраторы и работавшие с ними европейские этнографы подошли к национальности с побуждением классифицировать ее как технологию правления[715]. Национальное размежевание Средней Азии попыталось свести сложность к ясности, закрепить этнические границы, обособить народы, заместить множество сложных местных национальных самосознаний общими абстрактными. Оно упростило этнический словарь региона, привязав хаотичную действительность к единой классификационной шкале, которая могла лечь в основу территориального устройства наций. Результатом размежевания стало официальное признание восьми групп коренного населения (шесть из которых стали «титульными» обладателями территориальной автономии, плюс местные евреи и уйгуры), а следовательно, упрощение этнической классификации региона. Все остальные были низведены до уровня «субэтнических групп» (кипчаки, курамийцы) или

неофициального положения, а многие наименования вообще исчезли. Размежевание ознаменовало собой торжество идеи нации как фундаментального средоточия культурной идентичности в Средней Азии. В целом это была не только реализация общесоветской политики, но и, в более общем плане, отражение некоторых исходных посылок современности. Обособление народов, кристаллизация национальных классификаций и гомогенизация национального пространства – всё это характерные черты современной эпохи. Партия не выносила сравнений с «буржуазными националистами» других стран, однако ее понимание онтологической реальности наций имело много общего с мировым национализмом. Национальное размежевание Средней Азии было частью общесоветской политики, но наиболее очевидный аналог этой политики – создание границ, которые в те же годы перекроили земли империи Габсбургов. Вероятно, превращение «Миттельевропы», где проживало смешанное население с несколькими уровнями соперничающих между собой национальных самосознаний, в национализированную Центральную Европу, в XX веке представляет собой наиболее явную параллель переделу Средней Азии советской национальной политикой. Разделение «мусульман Средней Азии» на узбеков и таджиков – столь же значительная трансформация, как превращение будвейзеров в чехов и немцев или национализация польско-украинских пограничных земель – кресов[716]. Национализация и раздел населения инициировались как национальными движениями, так и государствами, и это гомогенизировало население во многих регионах Евразии. Подобная гомогенизация, разворачивавшаяся в Европе, стала важной чертой современности. Опыт советской Средней Азии в этом отношении удручающе типичен.