— Карли подошла ко мне в пабе, где, кроме нас с Шоном, было еще несколько человек. С тех пор они тесно общались.

— И вы ведь знали, что ваша бывшая подруга в бегах, знали, что ее несчастные родители не находят себе места после ее исчезновения, знали, что ее мать была на грани самоубийства, и, несмотря на все это, вы и не подумали позвонить в Штаты и помочь всем?

К этому вопросу я подготовилась.

— Карли сразу же запугала меня угрозами, — сказала я, стараясь, чтобы голос звучал твердо. — Она показалась мне психически нестабильной и способной на все. Я испугалась, что если я сообщу, что она жива, то она отомстит. Теперь я понимаю, какую ошибку совершила. До конца жизни меня будет мучить вина за самоубийство ее матери. Не надо мне было так сильно бояться Карли. Но она и правда страшный человек.

Мне задали массу вопросов о том, что я знаю про ее политическую деятельность в Дублине. Я не вдавалась в подробности — сказала только, что видела ее в компании маоистов в Тринити. Знала ли я, что она симпатизирует республиканцам? Мой ответ: мы никогда с ней не обсуждали ирландскую политику. Им известно, сообщил Кинлан, что я «гуляю с парнишкой из Белфаста»… каковы, кстати, его взгляды на политику? Я ответила, что Киаран, как и его родители, чужды политики и сторонятся всей этой заварушки на севере. Затем Макнамара начал расспрашивать, известно ли мне о криминальной деятельности Карли в те годы, когда она считалась пропавшей. Я заранее решила, что буду все отрицать.

— Неужели она не рассказывала вам ничего о своих подвигах в Калифорнии? — В голосе Макнамары звучало сомнение.

— Она упомянула, что околачивалась где-то в области Залива[92], и все.

— А не упоминала она о времени, которое провела в Чили с вашим братом?

— Мы провели вместе всего один вечер, и она вела себя очень странно, злилась, была раздражена и настолько не в себе, что я тут же свернула все разговоры.

— А когда вы ездили к брату в Париж, ее имя ни разу не всплыло в разговоре?

— Вот именно, ни разу.

— Я чувствую, что вы, к сожалению, с нами не вполне искренни, — сказал Макнамара.

— Брат только рассказал мне, что он был в Сантьяго, ввязался там в политические разборки и вынужден был спешно вернуться.

— Сам факт, что ваш отец управляет рудником в Чили и имеет там большие связи наверху…

— Я в политику не лезу.

Мне стало даже интересно, неужели они рассчитывали услышать от меня что-то такое, чего сами до сих пор не знали. Они ни словом не обмолвились о том, известно ли им что-нибудь о делах Карли в Чили и о ее близком знакомстве с моим братом. А раз так, значит, чем более несведущей и наивной я буду выглядеть, тем лучше.