Фред не стал развивать тему, когда я молча склонила голову, ответив на его добрые слова быстрым кивком. Он перевел разговор на устройства, которые назвал самыми технологически совершенными слуховыми аппаратами, с которыми он когда-либо сталкивался.

Помимо Фреда и доктора Тарбелла я регулярно ходила на прием к терапевту — очень строгой, грамотной женщине из Новой Англии, тоже за пятьдесят, по имени Кэтрин Геллхорн. Она занималась мной в первую неделю в Вермонте, когда на меня напала бессонница и я не могла уснуть пять ночей кряду. Когда я впервые оказалась в ее кабинете, доктор Геллхорн взглянула на меня со смесью профессионального интереса и сдержанного участия, весьма характерного для белых образованных американцев.

— Знаю, Элис, — сказала она тоном школьной директрисы, не лишенным, однако, доброты, — вы пережили нечто чудовищное.

Она настояла на проведении полного обследования — «с головы до пят». То, как заживали шрамы на моей спине от осколков стекла, ей понравилось. А вот слух вызвал беспокойство, и она на другой же день отправила меня к доктору Тарбеллу, спросив, почему за два месяца, что я провела дома после «инцидента», меня не показали специалисту по слуху, не говоря уже о том, чтобы прописать средства, «помогающие облегчить состояние».

Я выдержала суровый взгляд доктора Геллхорн.

— Потому что я сама отказалась обращаться к врачам, — ответила я. — А через два месяца сбежала из дому на Манхэттен и месяц ночевала на полу у друга, дожидаясь решения, примут ли меня в университет. Когда узнала, что приняли, переехала сюда, вот тогда-то началась бессонница, ухудшился слух, и вот только тогда я решила, что мне нужна медицинская помощь.

Подумав над моими словами несколько мгновений, доктор Геллхорн спросила:

— Я верно поняла, что ваша семья не очень вам помогала?

— О, поначалу они были удивительными.

— А потом?

— А потом снова начались обычные нестыковки.

— Увы, во многих семьях бывает именно так, — согласилась доктор.

Она не только направила меня на прием к доктору Тарбеллу, но еще и прописала два легких препарата: дарвон от бессонницы и успокоительное милтаун. В середине семидесятых аббревиатура ПТСР — посттравматическое стрессовое расстройство — была еще не в ходу даже среди медиков, равно как и идея о том, что психотерапия крайне важна в реабилитации людей, перенесших настолько серьезные психологические встряски.

— Если вы так и не можете уснуть или все еще чувствуете себя нестабильно, я бы рекомендовала вам обратиться к психиатру. Но с этим можно подождать пару недель, посмотрим на ваши успехи.