— Что я за идиотка, — простонала она.
Я ничего не сказала. Но подошла к ней и села рядом. Хотя на полную мощность работал кондиционер, так что в комнате было даже прохладно, пластиковая кушетка была мокрой от пота. Мама взяла меня за руку. Я не стала сопротивляться.
— Я знаю, что я дрянь, — заговорила она. — И что я очень плохая мать. Мне нужно было вытолкать его раньше, но я не ожидала, что ты придешь минута в минуту.
— Меня учили быть пунктуальной, — заметила я.
Тут мама начала рыдать. Я обняла ее за плечи. Она уткнулась лицом мне в плечо. Я держала ее, пока она не успокоилась, ничего не говоря и думая: не тот ли это момент, описанный в куче книг по психологии, когда ребенок становится родителем? Еще я думала: только мама могла разыграть эту сцену именно так.
— Я так понимаю, вы с ним познакомились недавно.
— Вчера вечером в «Джей Джи Мелон»… через дорогу.
— Ты много времени проводишь там?
— Что ты этим хочешь сказать?
— Только то, что сказала. Ты регулярно ходишь в бары для съема?
— Я недавно разведенная женщина, одна в Нью-Йорке. Я никого здесь не знаю. Мне одиноко. Чего ты ждала?
— Ничего я не ждала.
— Но ты заслужила другой встречи, не такой.
И все же суть была в том, что мама хотела продемонстрировать мне своего партнера. Ей было это приятно. Каким-то образом тот факт, что она даже в своем возрасте способна привлечь мужчин, прибавлял ей ценности в собственных глазах.
— Может, пойдем позавтракаем? — предложила я.
— Чудесная идея, — с облегчением отозвалась мама, всей душой желая забыть о том, как совершенно по-идиотски началась наша встреча, первая почти за год. — Там, через дорогу, отлично готовят.
«Джей Джи Мелон» был оформлен в стиле бутлегерских баров, где в эпоху сухого закона нелегально торговали спиртным. Всюду темное дерево, длинный бар с множеством высоких табуретов, маленькие столики с венскими стульями, скатерти в красную клетку и чертовски хорошая «Кровавая Мэри». Мы обе заказали по коктейлю и яйца Бенедикт.
— Яблоко от яблоньки недалеко падает, — заметила она.
Я вовремя остановилась, не успев выпалить то, что вертелось на языке