— Он направил ко мне двух своих клиентов, — сказала мама. — С этим господином я никогда не встречалась, но должна подойти и поблагодарить его.

— Дай человеку спокойно выпить, — добродушно проговорил папа.

— Это займет всего минуту, — улыбнулась мама.

— Господи Иисусе, Бренда, неужели нельзя хоть сегодня вечером обойтись без налаживания связей. Тем более что наши дети в кои-то веки с нами. — Папа вздохнул.

— Пусть она отдаст дань уважения этому человеку, — поддержал маму Адам.

— Сказал еще один любитель пообщаться, — улыбнулась я.

— В моем деле чем больше болтовни, тем больше выигрыш, — уверил меня брат.

Мама встала с диванчика. И вдруг остановилась как вкопанная. Я увидела, что привлекло ее внимание: небольшой портативный телевизор за барной стойкой, предназначенный исключительно для бармена, который разливал напитки. Однако нам был виден его экран. И только что на этом экране крупным планом появился Питер.

— Бог ты мой! — воскликнула мама.

— Что? — не понял Адам.

— Смотрите. — Мама показала на экран телевизора.

Теперь и папа вскочил.

— Питер в программе Сасскинда. — Мама повернулась ко мне: — Ты о этом знала?

О черт! Как же я заранее не поинтересовалась, есть ли в «Таверне Пита» телевизор?

— Попробую объяснить… — начала я.

— Что объяснить? — требовательно спросил папа.

— Давайте снова сядем и…

Но мне не дали закончить это предложение. Адам двинулся к бару, на ходу вытягивая из кармана большую пачку денег, скрепленную серебряным зажимом для купюр. Я увидела, как он отделяет от пачки двадцатку, бросает ее на барную стойку и что-то говорит парню, разливающему напитки, показывая на телевизор. Мама и папа подскочили к Адаму, на стойку перед ними уже поставили портативный телевизор и включили звук. Мне хотелось броситься к двери… а еще закрыть уши и разрыдаться. Ни того ни другого я не сделала.

Подходя к стойке, где стояли родители и Адам, я услышала, как Сасскинд задает Питеру вопрос:

«Когда вы узнали, что ваш брат вовлечен в серьезное финансовое мошенничество?»