Своеобразным «возмутителем спокойствия» на общем фоне этой конференции выступил аспирант Нижегородского государственного лингвистического университета Виль Ибрагимов, являющийся одновременно сотрудником правоохранительных органов. «С проблемой я знаком не понаслышке», – между прочим заметил он. Выступление аспиранта было выдержано в несколько иной тональности, чем подавляющее число других, представлявших сектантов-неоязычников прежде всего – или исключительно – жертвами манипуляций. В. Ибрагимов призвал собравшихся увидеть в адептах новых религий «живых людей, наших с вами братьев, сестер, соседей, коллег по работе, которые сделали свой выбор и испытали на себе его последствия». Выступающий предложил «дать им возможность во всей полноте изложить свое учение», а затем уже ставить вопрос об их ответственности за последствия. Он процитировал мнение профессора Л. Е. Шапошникова, заявившего, в частности: «Различные ценностные ориентации не должны приводить к конфронтации, озлобленности друг на друга в процессе духовных исканий»[754]. Закончил свое выступление В. Ибрагимов следующими словами: «Духовная и нравственная безопасность страны может быть обеспечена только при сохранении и укреплении всего культурно-исторического наследия нации при одновременном поиске новых, более эффективных форм культуры»[755].

Процитированное выступление вызвало незамедлительную реплику другого участника конференции, сектоведа А. Л. Дворкина, который обвинил аспиранта в защите тоталитарных сект, при том в защите «не за страх, а за совесть»[756]. Можно, конечно, охарактеризовать диссонансное аспирантское выступление и таким образом, в таких терминах и выражениях. Но гораздо естественнее, думается нам, было почувствовать в мотивации выступившего попытку защитить свободу самовыражения, принципы плюрализма, толерантности – даже в отношениях с отступниками и критиками христианства.

Вопрос о неоязычестве переведен здесь, как видим, в неожиданную, непривычную плоскость. Но такой поворот темы тоже правомерен. И на заданный вопрос приходится отвечать. Как? Если, при отсутствии свидетельств тоталитаризма, в неоязычестве есть хоть какой-то элемент «духовных исканий», то конституционное право на них гарантировано каждому. Но это абстрактный, общегражданский, в чем-то формализованный подход. Между тем, существует и иная, имеющая решающее значение сторона дела, к которой мы сейчас и переходим. Конкретное содержание неоязыческих воззрений свидетельствует не в их пользу.

Чтобы дать верную оценку феномену неоязычества, необходимо отчетливо представить себе то качественно новое, что принесло с собой и внедрило в сознание разных народов христианство. О решающих преимуществах, обеспечивших христианству победу над язычеством, писали уже упоминавшиеся нами авторы – Р. Гвардини, Д. С. Лихачев и некоторые другие.