Итак, гностицизм – детище переломной эпохи. (И неудивительно, что в кризисные периоды человеческой истории он реанимировался, возрождался вновь и вновь). О том, какова была атмосфера поздней античности, можно судить, например, по широко известному трактату Псевдо-Лонгина «О возвышенном» (40-е гг. I века), в особенности по его заключительной, 44-й главе. То было время глубокого общественного кризиса, смешения самых разнородных традиций и элементов культуры, всеобщего брожения и поисков новых принципов единения человека с миром. В конечном счете восторжествовало христианство. Но у него был достаточно широкий «оппонентский круг», в который входили гностицизм, иудаизм, зороастризм и другие религии и религиозно-философские системы.

Учитывая не только оппозиционность гностицизма христианству, но и известную близость его к нему, выявить специфику «лжеименного знания» не так просто. Одним из главных вопросов, волновавших гностиков, был вопрос об источнике зла в мире. Каков Демиург, сотворивший столь несовершенный мир? Ответственен ли Бог за это творение? Как должен относиться человек к миру, преисполненному зла? Существует ли спасение от зла, и каков он, этот путь спасения? Собственно говоря, гностики пытались решать те же кардинальные вопросы, что и христианство, только их ответы были другими, альтернативными.

Нам кажется плодотворной мысль М. К. Трофимовой о том, что в христианстве доминирует религиозно-этическое начало, тогда как в гностицизме большей частью берёт верх начало эстетическое, экстатически-художественное[788].

Для гностицизма было характерно отрицательное отношение к творению и тварному миру. Такой мир мог создать, по их мнению, только несовершенный, ограниченный Демиург, вершитель зла. Бог и творец мира, таким образом, различались, раздваивались. В некоторых гностических сектах место Бога – творца мира занимал Сатана. Как следствие, гностикам было свойственно «жизнеотрицание», проявлявшееся в уравнивании истины и лжи, зла и добра, аскетизма и распущенности и т. д.

Христианство, как религия спасения, открывало путь в будущее, в потустороннее преодоление зла и страданий всей массе верующих. Гностицизм обещал спасение только избранным – обладателям тайного знания. Христианство, в соответствии со своей этической доминантой, требовало нравственных поступков, действий. Гностицизм же делал ставку на мистическое единение с миром, восстанавливающее всю полноту бытия и его переживания. Это особое экстатическое состояние и обозначалось термином «гнозис» (знание, откровение). Оно было сродни переживанию художника, отстраненного от реальной действительности, замкнутого в сфере воображения, по сути – самоценного. Этический универсализм христианства в большей степени отвечал потребностям исторического развития. Вот почему своеобразный, полный духовного напряжения эстетизм и эстетический имморализм гностицизма потерпел в этом столкновении поражение.