Коричневый арийский миф, к счастью, был развеян Великой Победой советского народа, его армии и всей антигитлеровской коалиции. Тем не менее, в душах некоторых деятелей отечественной культуры указанный миф оставил неприятнейший осадок в виде недоверия к любому акцентированию национальных «корней», самобытности, патриотизма, «почвы». Национальное стало приравниваться ими к националистическому, что, конечно, совершенно некорректно. Любое обычное проявление интереса к отечественному язычеству неправомерно истолковывалось как собственно неоязычество. Известную дань подобным умонастроениям отдали даже такие крупные ученые, как Д. С. Лихачев, С. С. Аверинцев (на что нам уже случалось обращать внимание). А некоторые из их коллег довели эти более или менее оправданные опасения до своего рода мании, всюду выискивая проявления «крутого славянского расизма». Эту формулу мы взяли из статьи Б. Фаликова «Неоязычество», весьма показательной в указанном отношении[776]. Впрочем, здесь уже заканчивается наука и начинается чистый идеологизм, оспаривать который здесь не время и не место.

Между тем, приближались 90-е годы XX века, принесшие России вторую – после Октября 1917 года – революцию (или революционную ломку). В «первой» революции христианская, православная религия и церковь выступали на стороне самодержавия и потерпели поражение вместе с ним. Атеизм стал стержневым принципом государственной идеологии социализма; религия была оттеснена на периферию общественной жизни. «Вторая» революция принесла православию, церкви восстановление в правах и покровительство новых властей. Отечественное христианство встроилось в новый, рыночный миропорядок и заняло весомое место в культуре. Но желанной гармонии, увы, не получилось. В условиях свободного рынка идей началось внедрение в российское духовное пространство нью-эйджевских сект, объявивших, как мы помним, свое «нет» «организованным религиям». Всё активнее заявляли о себе и свои, отечественные неоязычники – типа В. Б. Авдеева. Их «духовные искания» начались не с нуля. Почва для них была разрыхлена, подготовлена диссидентами советских времен, защитниками прав и свобод человека. Напомним, что главными объектами критики со стороны представителей либеральной интеллигенции были, во-первых, социалистический тоталитаризм и, во-вторых, идея национального суверенитета России, ее особой роли в историческом и культурном развитии человечества. Только сокрушив эти два главных бастиона, можно было надеяться быть принятыми в лоно единой мировой рыночной цивилизации. И именно с этими двумя коренными пороками – тоталитаризмом и национальной ограниченностью – стала ассоциироваться в умах защитников свобод христианская религия вообще, православие в особенности. Радикальная критика христианства становилась в этих кругах хорошим тоном.