Глобализация необычайно осложняет процессы идентификации личности, вызывает «идентификационный кризис». Особенно остро переживают его представители весьма обширного ныне слоя населения – иммигранты. Глобализация даже породила специфический тип личности – «личность без принадлежности» (термин французского социолога Ж. Монделя). Отличительной чертой человека этого типа является своеобразное ощущение «междумирия»: почва прежнего, «материнского» мира им утеряна, а его новый мир сужен до размеров работы, сферы потребления, повседневности, быта. Чтобы разобраться в наступившем хаосе и вновь обрести себя, такой человек уединяется от внешнего мира, становится интровертом, вынужденным индивидуалистом[819].

Глобализация создает трудные, болезненные ситуации и для жителя «метрополии». В. Ф. Галецкий, например, описывает такую воображаемую, но близкую к реальности житейскую сценку. В банке на Уолл-стрит работает некий высокооплачиваемый программист. А всего в трех метрах от входа в банковский офис сидит парень – чистильщик обуви. Оба они идентифицируют себя со своей страной – Америкой. Между ними, естественно, немало общего. Но все-таки кто ближе упомянутому программисту, риторически вопрошает автор, – чистильщик или же другой программист, его коллега, работающий в другой стране (скажем, в Италии), в другом отделении международного банка? Ответ, по мнению автора, очевиден: цеховой и классовый интерес двух программистов, усиленный глобализацией, перевешивает иные, традиционные основания и мотивы идентификации[820].

Таких внутренне неприкаянных, раздвоенных, мятущихся личностей достаточно много и в Америке, и в Западной Европе, и в других странах современного мира.

Тема кризиса идентичности в эпоху глобализации и торжества постмодернизма получает своеобразное освещение в книге Ренаты Салецл «(Из)вращения любви и ненависти», вышедшей несколько лет тому назад в переводе с английского[821]. Р. Салецл работает в Люблянском университете (Словения), преподает в США (Мичиганский университет). Она – философ, социолог, криминалист. Некоторые предметы ее научного интереса могут показаться весьма экзотичными: клитородиктомия (женское обрезание) у новых европейцев африканского происхождения; архитектура социалистической Румынии времен Николае Чаушеску; наконец, эпатирующие акции небезызвестного художника-авангардиста Олега Кулика. Язык лакановского структурного психоанализа, которым пользуется Салецл, не для всех читателей внятен и приемлем. Немало в ее книге и расхожих идеологизированных клише, ярлыков. Но все эти огрехи искупаются чуткостью автора к новым явлениям современности, к ее болевым точкам и нетрадиционным духовным веяниям. Не случайно главной темой книги стали трудности самоидентификации современного человека. В этом отношении книга Салецл достаточно симптоматична.