Но дело не только в человеческих болезнях. Разные подтипы, отметил Уэбстер, склонны заражать разные биологические виды. H7N7 неплохо себя чувствует в лошадях. Мертвые крачки в Южной Африке в 1961 г. были заражены H5N3. Только подтипы с гемагглютинином H1, H2 и H3 вызывают эпидемии гриппа у людей, потому что только они легко передаются от человека к человеку. Свиньи предлагают вирусу условия, промежуточные между теми, что он находит в людях и в птицах, поэтому свиньи могут заражаться и человеческими, и птичьими штаммами. Когда какая-нибудь свинья одновременно заражается двумя вирусами – один адаптирован к человеку, другой к птице, – у двух этих вирусов появляется возможность для реассортации. Хотя сейчас известно, что все виды гриппа зародились у диких водоплавающих птиц, вирусы реассортируются и в свиньях, и в других животных (еще одной хорошей «пробиркой» для смешивания служат куропатки), и к тому времени, как они попадают к людям, они обычно собраны из H1, H2 или H3 и еще десятка необходимых белков, в том числе и позаимствованных у птичьего или свиного гриппа. Другие подтипы, с гемагглютинином H7 и H5, тоже иногда «пробовали» поражать людей, сказал Уэбстер. Пока что все эти попытки были безуспешны.
– Они поражают людей, – сказал он, – но им не удалось обеспечить заразности.
Они не передаются от человека к человеку. Они могут убить много домашней птицы, поражая целые стаи, но вот через человеческий кашель и чиханье не передаются. (У птиц грипп – это в основном желудочно-кишечное заболевание, и передача происходит фекально-оральным путем; больная птица испражняется на пол курятника или на землю на птичьем дворе, или в воду озера или реки, и фрагменты этих испражнений попадают в организм другой птицы, когда та клюет или хватает еду. Скорее всего, именно так вирусом заразились южноафриканские крачки и австралийские буревестники.) Так что вам, чтобы заразиться, нужно подержать в руках курицу или, скажем, разделать утку. Тем не менее эта группа вирусов настолько разнообразна, постоянно мутирует и реассортируется, что следующая «попытка» может оказаться уже совсем иной. Соответственно, сейчас «даже близко, черт возьми, нет никакой надежды», как выразился Уэбстер, что мы сможем предсказать, какая болезнь вызовет следующую пандемию.
Но кое за чем стоит проследить. В частности, за H5N1, известным и вам, и мне как «птичий грипп».
Сам Уэбстер сыграл ключевую роль в отклике на этот пугающий подтип, когда он впервые проявил себя. Трехлетний мальчик в Гонконге умер от гриппа в мае 1997 г., и в мазке из его горла обнаружился вирус. Ученые в Гонконге не смогли распознать этот вирус. Часть мазка отправили в CDC, но там ни у кого так руки и не дошли им заняться. Потом небольшую часть отдали заезжему голландскому ученому; приехав домой из Гонконга, он сразу же занялся работой.