– Что они сказали? – спросил Джон.

– Что с тех пор, как с ним случилось несчастье, он произвел на свет двоих детей, – смущенно пояснил Бенигно.

Патрисия отвернулась.

– Кажется, меня сейчас стошнит, – произнесла она.

Происходящее напоминало наркотическое опьянение, прогулку в другой мир, адский кошмар. Это была не рыбацкая деревня, это был театр военных действий. Ее жители производили впечатление живущих на фронте, где на каждом шагу попадаются мины, и, тем не менее, сражались они, похоже, только за выживание.

Они добрались до хижины Педро. Его жена, хрупкая женщина с большими умными глазами, низко поклонилась, а затем муж грубым голосом послал ее за угощением для гостей. Она исчезла и вернулась с опущенной головой, держа в руках коричневую бутылку без этикетки, откуда пахло алкоголем, и миску холодного риса с кусками рыбы в нем. Тем временем Педро продемонстрировал им своих семерых детей, четверо из них – сыновья, каждого представил по имени. А затем недвусмысленным жестом пригласил их присесть и поговорить.

– У меня есть с собой еще немного денег, – прошептал Марко. – Если будет уместно отблагодарить их за гостеприимство. Я имею в виду, что мы ведь съедим их недельный запас.

– Потом, – так же шепотом ответил ему Бенигно.

Франциско, относительно которого было все еще непонятно, какое отношение он имеет к Педро и его семье, остался с ними, и постепенно к ним присоединялись другие жители деревни, чтобы рассмотреть чужаков, – хотя вряд ли кто-то отваживался смотреть непосредственно на них, не считая самых маленьких, – и чтобы вставить в разговор свои пять копеек.

– Они говорят, что приходится выезжать все дальше и дальше, поскольку рядом с побережьем почти ничего не ловится, – перевел Бенигно их слова и с горечью добавил: – Неудивительно, они ведь все разрушили. Сами себя заперли.

С того места, где сидел Джон, он видел часть пляжа и старого оборванного мужчину на нем, который, похоже, ничего не слышал о происходящем: он забрасывал и вытягивал довольно мелкозернистую, судя по блеску, сеть из прибрежных вод, демонстрируя ангельское терпение, в одном и том же месте.

– Они вообще знают, что творят со своим динамитом? – спросил Джон. – Почему это запрещено?

Бенигно спросил, собравшиеся рыбаки ответили, а потом заговорил Бенигно, очевидно, объясняя причины запрета, о которых они, судя по выражению немого удивления на их лицах, никогда прежде не слышали. Что коралловый риф – родина для миллионов живых существ, и многие из них являются кормом для рыб, которых приманивают стаями. Что динамит разрушает все это. Что попытками увеличить улов они уничтожили свои рыболовецкие угодья, занимаясь сотворением подводной пустыни, которая не оставит средств к существованию уже их детям.