Джон колебался.

– Мне несколько некомфортно расслабляться здесь в отпуске, если верно то, что вы рассказали обо всех этих жалобах и интригах. Не поймите меня превратно… Мне просто хотелось бы знать, что, когда я вернусь, от моей фирмы еще что-то останется.

Маккейн рассмеялся. На этот раз ему, похоже, действительно стало весело.

– Конечно, то, что я сказал вам, – правда. Но это не означает, что мы не держим все под контролем. Война идет полным ходом. Японские финансовые институты, которые заварили кашу с нарушениями налогового законодательства, уже некоторое время испытывают странные трудности при попытках купить на валютном рынке ликвидные средства. Один из них, «Ямаичи секьюритиз», старейшая брокерская фирма Японии, соответственно, весьма влиятельная, впуталась к тому же в крайне неприятную историю с вымогательством, а это ведет к тому, что все больше и больше клиентов изымают свой капитал, – если они переживут этот год, будет очень удивительно. А что касается США: тут Бог на нашей стороне. Мы узнали, что у президента всех американцев был роман с практиканткой Белого дома, а когда она надоела ему, он устроил ее на работу в Пентагон, на зарплату в семьдесят тысяч долларов, чтобы просто избавиться от нее. Как думаете, что получится из этого? Он изойдет потом и кровью. У него не останется времени на какие-то интриги, потому что ему захочется стать евнухом, это я вам обещаю.

– Хм… – произнес Джон. – Не знаю. Честно говоря, меня это не очень волнует. Разве не было у каждого президента младше шестидесяти лет романа? Я сомневаюсь, что это вызовет большие волнения.

«Поистине интересная точка зрения», – подумал Маккейн, когда разговор был окончен.

Хотел сделать глоток кофе, но в чашке остался только коричневый ободок по краю, а термос тоже опустел. Он переставил чашку и термос на журнальный столик, где уже громоздились горы пустых чашек. Нужно как-нибудь убрать их отсюда. Уборщиц он уже давно не впускал, поскольку в кабинете скопилось слишком много тайных материалов, на всех столах и в стопках на полу. С учетом текущей ситуации следовало готовиться к тому, что американцы используют шпионов, чтобы выяснить, какими сведениями обладает «Фонтанелли энтерпрайзис», что он может и собирается сделать. Поэтому Маккейн установил перед дверями офиса охрану, поэтому собственноручно закрывал офис каждый вечер, и если внутри постепенно начинало вонять, то что ж, такова цена, которую приходится платить за секретность.

Он взял свою папку с заметками и вернулся в конференц-зал, который про себя называл не иначе как war room[61].