Памятуя о девизе Маккейна, что деньги компенсируют все, даже нехватку таланта, он на протяжении нескольких дней тайком брал уроки у лучшего консультанта-управляющего в мире. Он начал расставлять приоритеты. Перестал принимать отчеты длиннее, чем в одну страницу. Стал требовать, чтобы никто не приходил с проблемой, не предложив варианта решения. На совещаниях присутствовал стоя, чтобы они не затягивались. Он учился руководству настоящего дирижера. И так далее.

Несмотря на это, он ничего не добивался. Хотел уже продать замок и купить квартиру в городе, но не успевал заняться этим. Стал размышлять о том, чтобы поставить себе кровать в соседней с офисом комнате. Он даже не мог найти времени, чтобы позвонить Урсуле, – причем он вынужден был признаться себе, что, если бы даже она вернулась к нему, он не знал бы, где найти для нее место в его забитой до отказа жизни.

Рождество он почти полностью проспал, сделав передышку, так необходимую ему. С невольным уважением он спрашивал себя, как Маккейн вообще выдерживал это на протяжении нескольких лет.

– К сожалению, – сказал адвокат, потирая руки цвета слоновой кости, которые, если не были заняты, всегда словно сами по себе тянулись в карман рубашки к пачке сигарет и одергивались только в последний момент.

Джон смотрел на него, чувствуя бесконечную усталость, накрывающую его, словно снежным покровом. Угли гнева тлели где-то под ней, едва различимые, почти погасшие.

– Но ведь то, что сделал Маккейн, – это обман, ведь так? – спросил он.

– Вопрос не в этом. Вопрос в том, будет ли у нас приговор. А это видится мне в черном цвете, – мягким голосом произнес адвокат. – Уже только до того момента, пока будет установлена подсудность, могут пройти годы. Мистер Маккейн богатый человек. Он может выставить лучших адвокатов, которые только существуют.

– Лучших адвокатов? Я думал, они у нас.

– Что ж, скажем так, это будет борьба между равными. Как бы то ни было, весьма интересная. Один из тех случаев, которые кормят конторы круглый год.

Джон пристально посмотрел на адвоката, на проект искового заявления и подумал о Лоренцо, который был истинным наследником и был вынужден умереть от укусов пчел, потому что у Маккейна имелись другие планы. Он никогда не сможет этого доказать, несмотря на то что до глубины души был уверен в том, что все произошло именно так. Если уж не за это посадить Маккейна в тюрьму, то хотя бы за обман.

– Обвините его, – сказал он, чувствуя грусть, словно занозу в сердце. – Мне все равно, сколько это продлится.

– Как пожелаете, – кивнул адвокат, и, когда он кивал, было видно, какие редкие у него волосы. – Как бы там ни было, если вас это успокоит – для ожидаемого встречного иска мистера Маккейна справедливо то же самое.