Я не оставлю ее оплакивать себя в одиночестве. Не смогу.

— Шейла Бу! — кричу я. — Подожди!

Она поворачивает голову, удивляясь голосу поддержки в океане осуждения. Я подбегаю к ней, взлохмаченная и трясущаяся. Стихает музыка и смолкают голоса.

Я протягиваю ей руку, и она сжимает ее, как спасательный круг, пряча мои холодные пальцы в своих теплых ладонях. Мы смотрим друг на друга, перед тем как оглянуться на тех, кто остался позади. Неподвижные желтоватые фигуры, они похожи на актеров, вышедших на поклон и ожидающих падения занавеса.

Так, держась за руки, мы медленно идем к двойным дверям. Внутри меня поселилась странная пустота, как в конце долгой и тяжелой битвы. И в то же время я ощущаю надежду и ожидание чего-то прекрасного. Вокруг нас плещется целое море незнакомых людей, пропускающих нас мимо себя.

Мы выходим в коридор, заканчивающийся фонтаном переливающихся огоньков.

И не оглядываемся назад.

ЭПИЛОГ

ЭПИЛОГ

Стук стульчака об унитаз слышен даже на месте 50С. Люди потягиваются и расталкивают соседей, заставляя их пробудиться. В воздухе витает острый аромат кофе, и симпатичные стюардессы «Люфтганзы» ловко катят тележки с завтраком, пока самолет маневрирует в американских небесах. Прошло всего двадцать два часа с тех пор, как я оставила Индию, а я уже в ужасе.

Сидящая рядом со мной крохотная пожилая китаянка улыбается и показывает вверх узловатым пальцем: — Не бояться. Самолет не падать. Если падать, ты лететь прямо на небо!

Когда мы сели на пересадочный рейс во Франкфурте, я, оглядев ее хрупкую фигурку на крохотном сиденье экономкласса, сразу же ощутила между нами странное родство. То, что она была уроженкой Азии, сразу делало ее для меня своей. Ну, в какой-то мере. Да, у Индии с Китаем непростые отношения, но намного спокойнее, чем с тем же Пакистаном. Хотя мне думается, что если бы я увидела на этом рейсе кого-нибудь из Пакистана, то непременно бросилась бы к нему с объятиями. Я бы обрадовалась любому существу с темной кожей и знанием хинди. Да, такое может случиться только на чужбине, в собственной стране никому и в голову не придет вести себя подобным образом. Вперед, США! Этой державе удается объединять врагов, пусть хотя бы лишь в самолетах!

Мы с китаянкой составляем странную пару: она — сухонькая китайская старушка, а я — огромная индийская девушка. Она не произнесла ни единого слова крупной белокожей немке, сидевшей рядом с ней, направив все внимание и любопытство на меня. Наверное, нас объединяет цвет кожи.

— Почему ты не жена? — спрашивает она наконец.