Она рассказала мне о своем детстве в Москве, о депрессии матери (которая была англичанкой – не русской), о провалившейся попытке отца стать литератором. В юном возрасте она хотела пойти по стопам отца, но была решительно настроена добиться успеха и стать новым великим русским писателем. Она читала взахлеб и все свободное время отдавала литературе. Все шло по плану, но потом ее мать совершила самоубийство, и в один момент все рухнуло. Отец запил, стал проявлять жестокость и, в конечном счете, лишился работы. А что же Олеся? Ну, Олесе ничего не оставалось, как бросить школу и заботиться о маленьком брате.

– Мне было четырнадцать, – объяснила она, – девочке-подростку никто не заплатит за работу такой суммы, которой хотя бы впритык хватило бы, чтобы обеспечивать меня и Николая.

Без школьного аттестата и диплома из университета или ПТУ она могла рассчитывать лишь на низкооплачиваемый физический труд.

– Ну и всегда еще есть проституция, – сказала она, скривившись.

Она стала лгать о своем возрасте и делать фальшивые документы, удостоверяющие личность, чтобы сойти за двадцатиоднолетнюю выпускницу колледжа.

– Так что я состряпала себе фальшивый школьный аттестат и фальшивый диплом.

Какое-то время это сходило ей с рук. Но год спустя ее поймали, когда она участвовала в собеседовании на работу в офисе, и заведующий кадрами позвонил в университет, чтобы проверить ее диплом.

– Он мне перезвонил и наорал на меня, но затем дал мне небольшой совет. «Если уж ты решила подделать диплом, – сказал он, – по крайней мере, используй имя кого-то, кто действительно выпустился из института».

После этого она несколько месяцев выслеживала людей, которые сделали то, что надо – окончили университет, работали на разных работах, писали, – но которые при этом были в тени.

– Мне требовались люди, которые не находились бы в поле зрения кого-либо, но имели бы нужные мне дипломы и резюме, чтобы я могла маскироваться под них.

Она вскоре обнаружила, что лучше всего на роль жертв ее схемы по краже личности подходили молодые женщины, которые попали на продолжительный срок в больницу или в психиатрическую лечебницу, женщины, пострадавшие в аварии или получившие передозировку наркотиков и впавшие в кому.

Она смотрела уроки на «Ютубе» и училась, как загримироваться настолько, чтобы быть почти неотличимой от женщин, в которых она собиралась перевоплотиться. Она стала настоящим профи в использовании накладных ушей, носов и бровей, специальных контактных линз и париков, которые я видела в ее люксе в отеле. Она уже говорила по-русски и по-английски, но понимала, что этого недостаточно. Чтобы научиться различать акценты, она смотрела фильмы и записывала, как сама говорит разными фальшивыми голосами, практикуясь снова и снова, пока не достигала в этом совершенства.