И, наконец, замкнулся один из кругов бытия. Родственница матери, двоюродная ее тетка, старуха Клавдия Семеновна, была замужем за своим братом в четвертом колене. Такое отстояние и родством-то назвать было трудно, и сколько случаев бывало, когда в брак вступали кузены с кузинами, да и муж тети Клавы давно умер, но на нее саму известие о том, что она прожила жизнь с человеком, с которым имела общих прапрадеда и прапрабабку, подействовало крайне угнетающе. Она даже фотографии покойника сняла со стен и спрятала в комод. Особенность была в том, что никто прежде не знал об их родстве. Прошла неделя, как завязался еще один ироничный узелок. За год до этого у дальней родни сыграли свадьбу. И Сошников как-то быстро, поговорив с одной стороной и с другой, выяснил, что жених взял в жены свою троюродную бабку, хотя оба были, конечно, молоды и красивы. Никто не знал, что молодожены сомкнулись во втором родстве, и на этот раз Сошников решил помалкивать. Тем более, ему стало открываться, что такие пересечения не совсем уж случайны, в них крылось что-то слишком важное и закономерное.

Однажды он, сидя за компьютером, открыл калькулятор и начал считать. Было понятно, что, если углубляться в разветвления родов, пересечения будут нарастать, и наконец наступит момент, — его, наверное, можно было просчитать в исторической тьме, — когда все люди сначала города, потом губернии, потом континента, и наконец всей земли первый раз сольются в сплошном родстве. Настолько математически неизбежно паутина родства опутывала город, губернию, страну, выползала за края и, напротив, вползала из-за краев в середку варившегося самом в себе города. Исходя из известного факта, что каждое колено предков удваивается, поскольку для нормального деторождения, не знающего почкования и клонирования, никак не обойтись без двоих — мамы и папы, он каждое новое число начал умножать на два. Сначала все шло в пределах понимания. У Сошникова были мама и папа, во втором ряду предков уже четверо — две бабушки, два дедушки, в третьем — восемь прямых предков, в четвертом — шестнадцать… Но мало по малу цифры начинали терять здравый смысл. В двадцатом колене, а отстояло оно, судя по всему, от Сошникова на пять столетий, должно было проживать больше двух миллионов его прямых предков. Он немного растерялся. Всего пятьсот лет и два с лишним миллиона! С калькулятором было сложно спорить. Мало того, получалось, что точно так же у каждого жителя города, страны, земли пятьсот лет назад было по два с лишним миллиона прямых предков. И даже с точностью до единиц: 2 097152. Ни одного нельзя было выбросить из этого счета, ни одного прибавить. Он записал число. И вновь принялся умножать, время от времени записывая получавшиеся числа.