Перемещается ближе к Садовому кольцу и «голосовать» начинает. Машин много. Мигом останавливаются, даже руку поднимать не надо. «Куда ехать?» – «На Речной, к метро». – «Пятьсот». – «Годится, только… денег у меня нет. Так случилось. Я вам оставлю свой телефон и возьму ваш. Завтра отдам в тройном размере…» – «Ты чего, дядя, мозгами тронулся? Кто ж тебе поверит?» – И по газам.

В разных вариациях пробует Костя договориться – без толку. Смеются, изгаляются кто как может.

Двигается потихоньку в сторону Курской и набредает на стайку девиц, возле которых тачки изредка тормозят. Понятно, зачем. Потолкуют с девицами водилы и дальше едут, никого к себе не сажают. Костя к стайке подходит, здоровается и начинает канитель свою разводить: помогите до Речного доехать, завтра отблагодарю, внакладе не останетесь. Девки злые, поскольку простаивают, их Костины сопли с сиропом из себя выводят:

– Козел вонючий, нашел у кого бабки клянчить.

Словно из-под земли, вырастает парень в кожаной куртке, приземистый, Косте чуть ли не по пояс:

– Со мной говори, я тут главный. Какую выбираешь? – не врубается в ситуацию. Девки мигом вразумляют:

– Он не трахаться хочет, он деньги у нас просит.

– Деньги? – переспрашивает парень тоном, не сулящим ничего хорошего. Не успевает Костя и глазом моргнуть, как в скулу получает. Снизу вверх. Профессиональный удар. Костя с ног валится. Девки ржут в голос, кто-то аплодирует. Отползает Костя, приподнимается, потом встает, в голове гудит, проводит ладонью по губам, крови вроде нет, зубы целы. Хотел ощущений острых – получай. А девки заливаются:

Ну что, мешок с говном, схлопотал?! Так тебе и надо.

Уходит Костя на полусогнутых, не оборачивается. Ах, великая мировая литература, сколько страниц проникновенных посвятила ты униженным и оскорбленным, падшим жертвам безжалостного общества… Жалела их, поэтизировала, чуть ли не на пьедестал ставила. Вот они, жертвы несчастные, из городов и весей одной шестой суши рванувшие в Москву на промысел, хохочут, заливаются, довольные – кто-то есть хуже, ниже, более сирый, убогий, чем они, поделом ему; мы-то хоть одним местом заработать можем, а этот неприкаянный ни на что не годится, только побирушничать…

Смотрит Костя по сторонам: интересно, а где же пригляд за ним обещанный? Накостыляли ему, и никто не вступился. Не видно никого, кто бы следил за его передвижением. Неужто так хорошо маскируется… С другой стороны, сам в игру ввязался, никто не неволил, следовательно, терпи и принимай все как есть. А челюсть болит, и голова по-прежнему гудит. У каждой ночи свое меню. Чем еще его сегодня попотчуют?..