Заяц нетерпеливо в дверцу стучит:
– Заснул, что ли, Американец? Давай быстрей.
Выскочить рывком, ударить Зайца под дых или ногой по яйцам и в лесок, а там ищи ветра в поле. Нет, не получится: этот гад тренированный, весь из мускулов и мышц, в два раза моложе Кости, не справиться с ним. А не удастся побег, бить будут, мучить, истязать.
На завтрак снова бутерброды и чай. После еды Энимал садится напротив, закуривает, достает из сумки Костиной страницы компьютерного набора – две главы книги, которые в издательство вез Костя показать и не довез.
– Ты, я вижу, писатель, сочиняешь ро́маны, – с ударением на первый слог. – Я полночи читал. Интересно закручиваешь.
Бросает писанину обратно в сумку, дымом Косте в лицо:
– Звони корешу своему. Некогда турусы на колесах разводить.
– Рано еще.
– Как рано? День прошел.
– Банк мой в Нью-Йорке, дочь в четырех часах езды живет. В лучшем случае завтра звонить надо.
– Кончай базарить. Звони, е… твою мать.
Бессмысленно, Энимал.
В ответ удар в лицо. Из носа течет кровь, и губа, кажется, рассечена.
– На, утри сопли, – Энимал бросает тряпку, на прикроватной тумбе лежавшую. – Еще раз вякнешь, в порошок сотру. Звони, падла…
– Не могу, – мычит Костя, нос и рот ладонью зажимает.
Заяц, принеси воды, дай этому уроду умыться.
Заяц наливает из кувшина воду в алюминиевую миску, Костя левой рукой макает тряпку и у носа держит. Через пару минут Энимал требует номер в Нью-Йорке. Костя Данин домашний телефон диктует, тот записывает.
– Говори, – Энимал набирает и передает мобильник. Даня трубку не снимает, срабатывает автоответчик. Костя
– Он трубку не берет. Спит. Там сейчас час с лишним ночи.