– Видно, съел что-то не то, – с улыбкой объяснил мой сын, вернувшись и вытирая рот тыльной стороной ладони.

Затем решительным шагом направился к гробу, словно только что его заметил. Я молчал. Он уже взрослый. Знает, что делает. Несколько секунд Никита смотрел на лицо покойной, не выражая никаких эмоций. Почесал голову. Я бы хорошо заплатил за возможность прочитать в этот миг его мысли. Тут он повернулся к Хулии и внезапно спросил, начали ли у нее снова отрастать волосы. Не хватает только, подумал я, чтобы он сдернул с нее парик и проверил это собственными глазами.

Меня утешала лишь мысль: родственники достаточно хорошо его знают и заранее прощают все, что он может сделать или сказать. Сразу заметно, насколько этот разговор неприятен девочке, но она что-то ответила ему с вежливой улыбкой. Моя невестка, желая сменить тему, тотчас начала задавать Никите вопросы о его личной жизни и работе. Он отвечал весьма охотно и даже позволил себе какие-то шутки. А потом уверенно заявил, что через год они с друзьями откроют бар.

Вечером, когда я готовился вывести Пепу на последнюю за день прогулку, раздался телефонный звонок. По голосу Марии Элены было заметно, что она нервничает. Не буду ли я против, если Рауль оставит у себя урну с маминым прахом? Как объяснила невестка, для него это важно по сентиментальным причинам. В крематории нам сообщили, что кремация состоится завтра. Интересно, для чего брату понадобился прах мамы?

– Он что, собирается его где-нибудь развеять?

– Нет, будет хранить дома.

– И ты не против?

– Мне все равно, если урна не будет стоять на виду.

Я ответил, что с моей стороны никаких возражений не последует, и она – не знаю, с облегчением, или с радостью, или с тем и тем одновременно – поблагодарила меня, словно я сделал им величайшее одолжение.

15.

У дочки Дианы Мартин в табеле успеваемости изменились оценки, они были хоть и не плохие, но чуть ниже, чем обычно. На мой взгляд, не случилось ничего особенного, что требовало бы каких-то решительных мер, однако для ее матери это стало трагедией. В следующие недели девочка не улучшила ни своего отношения к учебе, ни поведения, некоторые задания выполнила небрежно, и однажды утром встревоженная мать явилась в школу, чтобы поговорить с учителями, в том числе и со мной.

Она вообразила, что ее шестнадцатилетняя дочь попала на тот виток спирали, который приведет к катастрофе. То, что ученица устремляется к гибели по виткам спирали, показалось мне очень меткой метафорой. Хотя любая метафора, слетевшая со столь красивых губок, показалась бы мне меткой. Слово «спираль» заставляло вспомнить горки-трубы в аквапарке города Сан-Фернандо-де-Энарес, которые доставляли неописуемую радость маленькому Никите. И я даже вообразил, как дочка Дианы Мартин на огромной скорости скользит по такой горке и падает в воду, поднимая кучу брызг.