Я уйду из жизни, так и не увидев человеческое существо во всем его величии. Не стану отрицать, что такое существует, просто оно никак не проявило себя в тех местах, где доводилось бывать мне.
Может, в далеких странах, может, на одиноких островах или на каком-нибудь чердаке сидит, до смерти напуганный окружающим миром, сжавшийся в комочек какой-нибудь хороший человек.
Под влиянием обстановки, а иногда и по собственному почину, из чистого удовольствия вершить зло, я играл в те же игры, в какие играли все, или многие, или большинство, и запачкался так же, как другие, если не больше. Но не прозрел до тех пор, пока не убедился, что мой собственный сын оказался среди тех, кто стоял на нижней ступени иерархии. И тогда – уже слишком поздно – я почувствовал, что задета моя отцовская гордость, и возмутился несправедливостью, которая ничем не отличалась от той, что в подростковом возрасте творил против других я сам.
Но еще ниже, чем Никита, в самом низу лестницы, стояла несчастная девчонка, которую мальчишеская компания из моей школы знала как сестру Сото.
Что, интересно, с ней потом стало?
Ничего хорошего, это уж точно.
10.
В нескольких кварталах от нашей школы была площадка, заваленная мусором и заросшая сорняками, где сейчас высится уродливый жилой дом. На площадке лежали части подъемного крана, который вот-вот должны были собрать, а также разные строительные материалы – и все это постепенно приходило в негодность из-за не всегда хорошей погоды. Зато кошкам там было раздолье. Время шло, а стройка почему-то никак не начиналась.
Площадка была огорожена, но нам, мальчишкам, не стоило труда проникнуть туда сквозь щель между дощатым забором и стеной соседнего старого здания, позднее тоже снесенного. Вот эта площадка и послужила сценой для первого сексуального опыта в моей жизни.
День клонился к вечеру, и стояла страшная жара. Я пришел туда почти на четверть часа раньше, чем велел Сото. Но меня опередил наш одноклассник по кличке Русский. Увидев его, я немного приободрился, хотя с прошлого вечера здорово мандражировал. В свои шестнадцать лет я совершенно ничего не знал про секс и всю ночь не мог сомкнуть глаз, пытаясь вообразить, что же нас ждет. Русский, с которым я был в приятельских отношениях, угостил меня сигаретой, и мы разговорились. За куревом я узнал, что Сото взял с него меньше, чем с меня.
– Просто я прихожу сюда уже в третий раз, – объяснил Русский.
По его совету я зашел в ближайшую кондитерскую и купил две маленьких шоколадки, потому что сестрица Сото без памяти любила сладкое, и было проще сделать ей