Он собрался взвалить ее на плечо как доску и тащить на виду у всех, не думая о том, как потом будет сплетничать местный народ. Я начал объяснять ему, что являюсь представителем добропорядочной профессии, мне надо заботиться о своей репутации и Никита может скомпрометировать меня, если кто-то догадается, что он мой сын. Правда, Никита не имеет ни малейшего представления о таких вещах, как добропорядочность и репутация, но, чтобы не ввязываться в споры, согласился вернуться ближе к вечеру уже без своих корешей и запастись мешком или большой сумкой, куда можно будет спрятать Тину.

– А что, разве кто-то запрещает иметь кукол?

– Ты лучше слушай да помалкивай.

Вечером мы с ним вели себя как два убийцы, решившие избавиться от трупа. Тина – спокойная, чистая, надушенная – молча переживала смену хозяина. Я старался не смотреть ей в глаза. Так как мешок оказался коротковатым, мы предпочли, чтобы из отверстия торчала не голова с чудесными волосами, а ее красивые ножки, осмотрительно прикрытые пластиковым пакетом. В другой мешок сложили белье, туфли на шпильке и аксессуары, за исключением двух флаконов духов – одного начатого и второго, еще не открытого. Я довольно много заплатил за них, поэтому решил оставить у себя.

– А четыреста евро – это не слишком дорого?

Боюсь, что он лопухнется и продешевит. Но что бы он за нее ни выручил, я посоветовал ему положить деньги на карточку. Надо быть полным идиотом, чтобы опять угодить в ту же ловушку, заведя общую кубышку. Никита попросил не напоминать ему лишний раз о той истории, они с ребятами до сих пор не пришли в себя. Перед уходом он обнял меня и похлопал по спине. Я едва устоял на ногах. И все же этот парень меня любит. На свой манер, но любит. Последнее, о чем я его попросил, когда он уже выходил из квартиры, взвалив мешок на плечо, это хотя бы изредка причесывать Тину, оберегать ее от солнечного света, не ронять и обращаться с ней как можно осторожнее.

– А главное – чистота, безупречная чистота.

2.

Дорогая Тина!

Мой друг Хромой, как я привык называть за глаза твоего первого хозяина, заменил тебя новой куклой. Она разговаривает, опускает и поднимает веки, запрограммирована на то, чтобы поддерживать беседу по-английски и вести себя в соответствии с разными типами характера – быть ласковой, послушной или властной… Не знаю, сколько разных функций в нее заложено. Зато точно знаю, что мой друг заплатил за нее кучу денег. Он редко о ней упоминает. А если упоминает, то с гордостью дает понять, что кукла влюблена в него и относится к нему с обожанием.