Меня манит (более того – искушает) возможность выяснить, какие ощущения ждут человека в последние мгновения жизни. Обычно мы связываем смерть с физической изношенностью, болью или несчастными случаями. На странице 141 (в моем издании) Нуланд утверждает: «Как правило, смерть не приходит в чистом виде и без страданий». Но «как правило» – не значит всегда. Пока мне не докажут обратного, я не исключу и чувства удовольствия, испытанного в последний миг в малых, скорее всего, дозах, но достаточных, чтобы лицо умершего выглядело спокойным благодаря тронувшей губы улыбке. Нуланд на этот вопрос ответа не дает. Может, еще даст на страницах, которые мне осталось прочесть?

Я бы очень хотел испытать телесное наслаждение в последний миг жизни – это скрасило бы мое вечное небытие. И я готов сам обеспечить себе это наслаждение, только вот не знаю, каким образом. Может, лизнуть во время агонии ванильное мороженое, или послушать через наушники музыку, или вдохнуть запах духов?.. Мне хватит сущей ерунды: любимого вкуса, музыки, аромата. И вообще, я уверен, что, если моя запланированная смерть будет безболезненной, я без труда внесу в нее какой-нибудь приятный элемент. Правда, если цианистый калий убьет меня мгновенно, тут уже не будет ничего – ни страданий, ни наслаждений. Имей я в своем распоряжении хотя бы несколько минут, я мог бы попытаться мастурбировать, но все равно не успел бы достичь кульминации. Нельзя не учитывать и такое соображение: если я внезапно лишусь чувств, картина, которая предстанет перед медиками или любым случайным прохожим, будет не слишком изысканной. А если кто-нибудь вздумает меня еще и сфотографировать?

По моему убеждению, за всю свою жизнь я совершил лишь один достойный поступок: сам выбрал час и способ собственной смерти. Но тогда почему бы не использовать последний миг, чтобы проститься с миром, испытав небольшое удовольствие? Как я заметил, подобные размышления идут мне на пользу. А вот Хромой, напротив, уже несколько дней как их избегает. Раньше он только и говорил о смерти, самоубийстве, крематориях и могилах, то и дело похваляясь, что он главный специалист в Испании по похоронным делам. А теперь почему-то старается не касаться таких тем.

Я же не испытываю ни малейшего страха.

28.

Сначала перебранка, потом упреки и обвинения, наконец рыдания, которые, несмотря на пролетевшие годы, кажутся мне такими же знакомыми, как и в пору нашего детства. Рауль позвонил мне по телефону, видимо, из своей квартиры в Сарагосе. А я старался утихомирить его с помощью наигранной самоуверенности, хотя во время этого крайне напряженного разговора испытывал желание дать ему по морде.