И тут вдруг с таблички на доме его приветливо окликнул господин Бычков. Кто ты, неведомый? Тебя мне как раз надо. А далеко ли до Жадрина? С улицы твоего имени, дорогой Бычков, до Звездного бульвара рукой подать, главное, никуда не сворачивать.

Дальше все шло как по маслу. Нужный дом стоял выпятив грудь с бляхой–номером, подъезд был всего один, код сломан, лифт работал. В открывшем дверь человеке Антон сразу признал Фридмана, у Даши была совершенно такая же привычка клонить голову набок. Впрочем, у Вари тоже была такая привычка.

— Не открывай, спроси, я сама! — раздалось из глубины квартиры, и в коридор вышла немолодая особа с пышными, медью отливающими волосами, сразу видно — парик.

— Здравствуйте. Вы Клим Леонидович? Я правильно угадал?

— Правильно. Но зачем вам надо угадывать?

— Кто вы такой? — с вызовом спросила обладательница парика.

— Я Дашин жених, — быстро сказал Антон.

— Так она у вас?! — вскричали оба.

— Нет. Я не знаю, где она. Я так же, как и вы, жду. Позволите пройти?

Фридман еще хмурился, а женщина, то есть Лидия Кондратьевна, уже улыбалась лучезарно, до женщин все быстрее доходит.

— Так вы Дашенькин жених? — спросила она ласково, и добавила с легкой ехидцей: — А где же розы?

13

13

Элла Евгеньевна сто раз повторяла:

— Чего ты меня ждешь? Поезжай сама в свою Котьму. Зачем я тебе нужна? Боишься, что ли?

А Даша отвечала:

— Боюсь. Но совсем ни того, что вы думаете, не бандитов. Я боюсь, что без вас ничего не смогу узнать. Да они там в Котьме и разговаривать со мной не захотят.

— И только? — с напором спрашивала Элла Викентьевна. — И ты не боишься, что лишней информацией можешь испортить чью‑то жизнь и свою поломать?

И Даша с вызовом отвечала, что ее жизнь и так поломана, и ей нужна правда, только правда, ничего, кроме правды. Дурочка, молодые и влюбленные все умом не крепки.